Само собой, что она получила видеозапись века, и к тому моменту, когда меня только готовились оперировать, запись уже ушла к одному телеканалу за колоссальную сумму и моментально появилась в выпуске экстренных новостей. Часом спустя видеозапись того, как один хорватский солдат в одних трусах, бронике и каске отражает атаку большого числа противников в экзоскелетах, при этом уничтожая их всех, крутили уже все каналы.

Меня приняли за хорвата просто потому, что я был в бронежилете и каске с хорватскими опознавательными знаками. То, что я был в одних трусах, никого не смутило: все отели пускали солдат в бесплатный буфет для персонала, а в некоторых им даже отвели комнату для отдыха. Дело не только в уважении и солидарности, но и в том, что присутствие на территории отеля вооруженных солдат повышает привлекательность отеля в глазах постояльцев. И потому меня приняли за солдата, которого разбудили взрывы и он выскочил защищать отель и город от краснокожих только в трусах и защитной экипировке. При этом девица начала снимать уже после того, как я напялил на себя бронежилет, раненых хорватов в кадре не оказалось.

Словом, в тот момент, когда меня готовились оперировать, я стал знаменитым и ко мне послали лучших врачей, к моменту окончания операции «неопознанный хорватский воин» уже стал суперзвездой. В крупнейших городах страны прошли стихийные митинги с пением патриотических песен и плакатами вроде «Слава защитникам Родины» или «Хорватов не сломить!», даром что на дворе еще глухая ночь.

Уже с самого утра события приняли характер лавины. Лидер оппозиции в армейских кругах, националистический генерал Павелич, развил бурную деятельность, доказывая, что Хорватия великая страна и ей незачем быть сателлитом Рейха, оппозиционная фракция собирала митинги, а лидер националистской партии уже вовсю расписывал в своих газетах величие нации хорватов и героизм хорватской армии.

При этом правящая партия, ориентирующаяся на прорейховскую политику, потихоньку начала собирать манатки: выборы через полгода, а рейтинг националистов вышел на орбиту и оттуда его уже не спустить. Многие колеблющиеся переходили в лагерь националистически настроенных граждан, а те, которые понимали, что героизм одного человека не влияет на ситуацию в масштабах страны, молчали в тряпочку, не имея сильных контраргументов. На любые резонерские реплики, дескать, у нас сильной армии нет, своей оборонки нет и так далее следовал безжалостный аргумент «а нам и не надо, хорваты могут просто купить оружие и с ним в одних трусах отразить любую агрессию».

К слову сказать, я не был единственным героем в этих событиях. Многие люди героически исполняли свой долг, и без них не победил бы и я.

Расчет дота понес потери при первом обстреле, из шести человек двое погибли сразу, третий получил тяжелую рану. Командир дота отправил самого молодого парня вынести раненого и организовать вывод людей, а сам вместе с заместителем принял неравный бой, оба погибли смертью храбрых. Тот парень тоже проявил немалую отвагу, так как поначалу готовился отбивать атаку в одиночку и сражался вместе со мной, пока мог. К слову, он выжил и его раненный товарищ — тоже.

Тот самый пулеметчик, поддерживавший меня издали, оказался двумя разными людьми, которые остались на месте даже после попытки подавить их ракетами. Первый стрелял одной рукой, а затем его сменил контуженный, который и сам потерял сознание ненадолго, а когда очнулся — продолжил вести огонь. При этом с ними был третий человек расчета, помогавший перезаряжать и державший ленту — тоже раненный.

Героически сражались и расчеты остальных дотов, и экипаж противолодочного корабля, и взвод СС, который вначале дрался против самого большого вражеского отряда, а потом перешел в контратаку и зачистил побережье. Солдаты в городе, как немцы, так и хорваты, действовали сообща и весьма храбро, один хорват принял смерть героя, накрыв собой гранату.

Однако все эти отважные люди оказались в моей тени. Во-первых, потому, что они были лишь обычными людьми, каждый делал что мог — но мои возможности оказались выше, и именно перед моим отелем количество мертвых ацтеков на единицу площади было самым высоким. Во-вторых, я сражался прямо перед высококлассной камерой, которая запечатлела все мои маневры, перекаты, меткую стрельбу и жонглирование гранатами.

В-третьих, власти Сплита предприняли все возможное, чтобы привлечь к моему сражению максимум внимания. Все же, в паре отелей погибли люди, что было очень плохо, и потому боец, отразивший атаку в одних трусах, стал для них спасением, который отвлек внимание публики от жертв. Феноменальная победа одного солдата против шайки убийц в доспехах была действительно фантастикой.

Дошло даже до того, что начали снисходительно посматривать и на германцев вообще. Вы там, говорите, уберменши, да? А слабо в одних трусах перестрелять нахрен толпу бронированных ацтеков? Может, это на самом деле не германцы — вершина эволюции, а хорваты?

Словом, все шло к небывалому торжеству национального духа и к решительной победе националистически настроенных сил.

И вот когда наконец-то сообщили, что хорват-супергерой пришел в себя, к нему поперлась вся верхушка — с помпой, с армией журналистов и репортеров.

И вот генерал Павелич приветствует героя в прямом эфире…