— Убей меня! — взмолился я, сползая по подушке под звонкий смех Кристины.

* * *

То же время, Краснодарский Божественный интернат для талантливых детей, оставшихся без родителей.

Додола поднялась по каменным ступеням и прошла мимо охранника. Он что-то прокричал ей и даже побежал следом, чтобы остановить, но Додола лишь отмахнулась — и охранник превратился в резиновый трёхцветный мячик. Он отскочил от пола и попрыгал под стол, и в том, как он стучал по мраморным плитам слышалось: «Больно-о-о-о-о-о!» Да, подобные метаморфозы были и правда довольно болезненными. Додола до сих пор испытывала неприятные ощущения, меняя облик. Она прошла до кабинета директора и без стука открыла дверь. Евдокия Павловна, седая старушка лет восьмидесяти, склонилась над бумагами и что-то писала. Подняв взгляд и увидев Додолу, она сильно побледнела и прошептала:

— Что ты тут делаешь?

— Подыскиваю новое тело, — хмыкнула Додола и села в кресло для посетителей. Евдокия Павловна — единственный человек из её «приёмных» семей, которого она пощадила и оставила в живых. Они встретились в прошлом веке, и Додоле невероятно понравилась искренность Евдокии Павловны — то, как она обожала свою дочку. Додола заняла место этой девочки, а потом и убила мужа Евдокии Павловны — чтобы вся любовь доставалась только ей. Через время эта семья ей надоела, но Додола впервые привязалась к человеку, ей было жалко убивать Евдокию. Забавно, но та, узнав правду о судьбе дочери, почему-то не оценила подарок Додолы и умоляла её убить.

— Убирайся, — прошипела Евдокия Павловна и вскочила.

Додола сшибла её с ног магической волной и приклеила к креслу.

— Не дёргайся, — приказала она.

В этот момент прозвучал робкий стук, и в кабинет заглянула голубоглазая девушка лет восемнадцати. Русые волосы, стройное тело, полные губы и тонкий нос. Додоле очень понравилась её внешность. Такую можно бы и примерить.

— Как тебя зовут? — спросила она.

Девушка обеспокоенно посмотрела на Евдокию Павловну, но ответила:

— Виктория Столыпина.

— Замечательно, Виктория, — пропела довольная Додола. — У тебя прекрасное имя.

На следующий день Кристина сумела пронести мне в больницу контрабанду — строго-настрого запрещённый медсестрой телефон. Она до сих пор настаивала, что я должен отдыхать в тишине и спокойствии и ни в коем случае не беспокоиться. Да только проблема заключалась в том, что медсестра была единственным источником тревог и волнений! Она зорко следила, чтобы я не вставал, не выходил из палаты, не разговаривал с людьми дольше пятнадцати минут в день… и многое, многое другое. Очень скоро у меня создалось ощущение, что я нахожусь в тюрьме, а она — мой надзиратель. Да чтоб меня Изнанка сожрала, она умудрилась напугать Крабогнома и Дракошу! Их знаменательная встреча произошла сразу после того, как ушла Кристина. С тихим шелестом под кроватью всколыхнулась энергия — эта магия была мне очень знакома, и я сразу узнал Крабогнома и Дракошу. Зловредный дух с кряхтением вылез из-под кровати, вытащил дохлую крысу и аккуратно положил на тумбочку. Прямо рядом с моей медицинской картой. За ним на свет выбрался и Дракоша, с шумом расправив крылья.

— Великан-хозяин-друг, для вас поймать крыса.

— Сами ловили, выбрали самую жирную в нашем районе. Всё для тебя, папа! Мы её целых три часа ловили! — похвастался Дракоша и поинтересовался: — А зачем тебе крыса в больнице?

— Кое-кому в карман подложить, — проворчал я, злорадно улыбаясь и представляя, как медсестра визжит от страха. Ну а что? Только ей мне свиней подкладывать? Почему бы и не отомстить? К несчастью, все мои коварные планы рухнули в бездну, потому что медсестра услышала подозрительную возню и заглянула — узнать, что за беспредел тут происходит. А так как магия ко мне ещё не вернулась и я был лишь немного сильнее заурядника, то я не смог создать иллюзию. Медсестра отворила дверь и строго уставилась на моих фамилиаров. Крабогном радостно помахал ей клешнёй и случайно сбил со столика вазу с цветами. Дракоша же ровно в этот момент чихнул, из его рта вырвался огонь и подпалил занавески.