Следом вышел здоровый и хмурый мужик, плечи его шириной не уступали дверному проему, с бычьей шеей и пивным пузом, он стряхнул руки глядя на бесчувственного тело, что выкинул только что и заметил новых посетителей.

Кинул быстрый взгляд на Марику и следом прошелся по мне с ног до головы. Задержавшись взглядом на мече завернутом в тряпку, недовольно топорща усы и видно размышляя, принесем ли мы неприятностей. Я шагнул в пятно света и прикоснулся к шляпе, приветствуя его и показывая свое кольцо. Он несомненно увидел и еще больше нахмурился. Но с прохода отошел.

Зал был битком набит, а самое интересное: никто ничего не говорил про уничтоженный город, что буквально в одном дне пути отсюда. А это означало только одно — орден придержал слухи, чтобы не сеять панику. Я зашел внутрь, и пригласил Марику под внимательным и еще более хмурым взглядом вышибалы. Она еще встала возле порога открытой двери, уперев мыски сапожек и улыбнулась ему. Что-что, а интуиция работает прекрасно у тех, кто живет вне закона. Он несомненно что-то почувствовал, но просто не понял, что именно не так.

За стойкой стоял уже начавший лысеть мужик с пышными усами и умными, пронзительными глазами. Он тоже нахмурился увидев новых посетителей. Ведь мы полностью выбивались из заполонивших его заведение людей, словно день и ночь, особенно Марика. Зал даже притих, когда она зашла. Стройная словно гимнастка, красивая девушка в кружевном корсете и пышной юбочке. Большего эффекта добилась бы только монашка, если бы сейчас зашла сюда.

— Нам нужен корабль до Фоириджа. — Сразу сказал я ложа руку с печаткой на стойку.

Он взглянул на кольцо и посмотрел в глаза. Выискивая там свои ответы.

— Ты кто, я тебя не знаю, — пробасил он наконец.

— Семья большая, ты меня не можешь знать. — Хмыкнул я. — Мне сказали, что тут можно найти корабль до предместий.

— Эй красотка, заблудилась? — Из-за одного стола выпрыгнул молодой парень, одетый в рубаху с широкими рукавами и саблей за поясом. Он так резко встал и при этом умудрился пихнуть меня плечом, влезая между нами, что я даже немного растерялся от такой наглости. Он встал ко мне в пол оборота, загораживая Марику. А позади нее тут же оказался еще один здоровый жлоб с тупой обезьяньей улыбкой. Остальная компания засмеялась и начали звать ее за стол, отдохнуть с «настоящими» мужчинами.

Я уже даже отвык, что меня совсем недавно подобные отбросы узнавали и боялись. Совсем меня ни во что не ставят. Думают, что их больше и они крупнее, это что-то изменит. Легкий пинок сзади колена и он начал заваливаться, я лишь схватил его за длинные волосы и с размаху ударил его ухмыляющейся рожей в угол стойки. Так, что когда он сполз потеряв сознание, обломки зубов вместе с кровью остались на краю. Марика тут же своим маленьким кулачком двинула бугая в прямо в живот. Его словно тараном ударили. Он сложился пополам и отлетел в своих дружков, громыхая мебелью.

Немая сцена.

Секунду ничего не происходило, пол таверны осмысливали произошедшее. Лишь парочка отлетевших дружков ругаясь отборными матами барахталась на полу, выбираясь из под стола и своего товарища. Но соображали они быстро. Три соседних стола дружно вскочили, похватав оружие. С явным намерением наказать обидчиков.

Я повернулся к корчмарю взял чью-то кружку с элем, которую он до этого наливал и спросил:

— Тут убивать можно? Или не стоит? — И беззаботно отхлебнул эля.

— Тихо, — гаркнул корчмарь сверля меня взглядом, — сели все и оружие убрали.

— Но…– Начал было один поднявшихся мужиков с покрасневшей от злости рожей, в кого отлетел этот бугай.

— Я сказал тихо. — Снова прикрикнул на него. А затем перевел на меня злой взгляд. — Вон в углу столик, там сидит капитан Даж. Его «Бродяга» идет до предместий. А это, — он махнул на вскочивших мужиков, — его команда. Удачного плаванья, передавай семье привет.

Я посмотрел в указанном направлении, оттуда меня сверлили хмурые взгляды. Улыбнулся корчмарю и стискивающим оружие мужикам. Попросил бутылку золотого вина и заплатил за кружку эля, отдав за все золотой.

— Дарий.

— Нет.

— Ну-у Да-арий.

— Нет, отстань.

— Ну Дарий, я очень хочу, — она взяла меня за руку, прижавшись к плечу упругими грудями, и шептала мягкими словно перина губами на ухо, — ну пойдем, мы быстро, ты же знаешь.

— Знаю, — кивнул я, пытаясь высвободить руку из тисков ее объятий, — и все равно нет. Совесть имей, ты всегда очень хочешь. Чтоб ты знала, я после вчерашнего вечера еще не отошел, у меня до сих пор слабость. Все равно завтра прибудем на место, и мне нужны будут силы. Завтра поешь. Так что терпи.

— Терпи, — она надулась, сложив свои пухлые губки в трубочку и нахмурила точеные брови, но руку мою так и не отпустила, — ты же знаешь, я не могу терпеть, я очень голодна. Я ж не могу подойти вон к другим людям и попросить: можно я вас немножечко поем?