— Тогда мне лучше скажите, сколько тут сильных магов? Не могут подойди, а именно здесь и сейчас.

— Минимум пятеро. Все сверху.

— Лизи, Франко. Сейчас аккуратно идете наверх. Постарайтесь принять как можно беззаботный вид и даже не смотрите в их сторону пока. Уведите как можно больше народу, но чтобы это было тихо и без паники, чтобы они ничего не поняли. И предупредите магов.

— А что нам делать? — Спросила Алисия, когда кивнув головами ушли наверх.

— Вам лучше уйти.

— Я тебя не брошу. Я тоже маг и тоже буду драться.

— Алисия, не говори глупостей. Сейчас я единственный, кто имел опыт сражения с ними и может что-то сделать. Вон та дамочка в шифоновом платье, слева, это Корделия. Она была в той деревне с Марикой. Она из клана Дар’хази. И простые люди ей вообще не противники. Она вполне может просто с места запрыгнуть наверх. И рвать руками людей в доспехах, словно они бумажные. Я на нее мертвецов кучами кидал, а она их крошила как стеклянных. Я уверен, она за ней и пришла. Если умрет Марика, то умру и я — клятва крови меня убьет. Так что мне в любом случае с ними биться. А вон та что в центре, в алом платье. Белая кожа, каштановые волосы и латная перчатка на руке. Если верить описанию, это госпожа Морена собственной персоной. Пожирательница. После кровавого владыки, она у них самая главная, она же самая сильная. Ее никак нельзя отпускать отсюда. Да помогут нам боги, и мы сможет увидеть завтрашний рассвет.

Я почувствовал прикосновение, легкое, как звездный свет.

Мягкое, как первый снег.

Она меня поцеловала. Я почувствовал прикосновение теплых губ к своим, таких влажных и горько-сладких, вкус поцелуя и вкус сожаления. Я закрыл глаза. Не осталось ни слов, ни мыслей, а только напряженные словно натянутая тетива чувства, эмоции, грохочущее в первобытном ритме биение сердца, звучащее где-то в глубине холодного океана. С тобой что-то случается внутри, когда женщина, которую ты любишь, улыбается тебе, целует тебя. Тебя пронзает целый дождь стрел, придающих тебе храбрость. Между нами так и зияла пропасть невысказанных слов.

Но внезапно мне прилетела пощечина. Возвращая трезвость мыслей и ясность рассудка.

— Не смей умирать Дарий. Слышишь! Я хочу это повторить.

— Что повторить? Поцелуй или пощечину? — Спросил я удивленно, держась за пострадавшую щеку.

— И то и другое, возможно в другой последовательности. — И она развернулась в сторону внутреннего выхода. Схватив за рукав Фло и утаскивая ее словно на буксире.

— Валессия, ты тоже уходи с ними, я знаю твои возможности, поэтому лучше иди предупреди дядю, пусть как можно скорее идет сюда. А вот я останусь. — Сказал Фернан разминая пальцы.

— Фернан, — позвал я его попутно снимая и скидывая одежду прямо на пол, оставшись в одной рубашке, сейчас все будет лишь мешать. — вон сбоку, идут двое по краю. Мелкий мальчишка в кафтане и с ним рядом дамочка в темно зеленом платье, видишь. Вот ими займись, мелкого опасайся, я отсюда чувствую, он силен.

Он посмотрел в указанном направлении, найдя взглядом парочку. Они стелились по краю, двигались они легко, как перышко, и резво, как нож во тьме. И кинул на меня подозрительный взор.

— А мне что делать? — Спросил Кассиан, этот упрямый идиот естественно никуда не ушел.

— Постарайся просто не умереть, иначе меня твоя сестра прибьет. — Ответил я замечая, что Корделия наконец узнала Марику и расплылась в хищной улыбке. — Я пошел, необходимо спасти Марику и выиграть время для Франко с Лизи.

Прочитав молитву Матери, и попросив ее о помощи. Я ступил в круг к танцующим. Я чувствовал ее благословение. Тьма родная стихия не только мертвых тварей, она еще и моя стихия. Моим даром была смерть. Я был хозяином мертвых, Смерть и Тьма это мои стихия.

— Полночь, — позвал я свою подругу и соратницу, — ты готова?

–…Ты же знаешь, подраться я всегда готова! А если честно, то я думала, что у тебя просто паранойя была, когда ты мне говорил взять меч вместо книги…

Марика все так же кружилась в танце, она похоже забыла обо всем. Хоть она и была с ними из одного племени, она в корне отличалась. Она была просто девушка, с простыми и понятными желаниями. Марика ела совсем чуть-чуть. Лишь бы немного ослабить тиски голода, что плотно сдавливали ее изящную шею. Она ела только из-за необходимости, чтобы жить, а они жили, чтобы жрать. Они совсем иначе смотрели на окружающих, мы не были людьми в их почерневших глазах — мы были пищей.

— Ну надо же, новые рабы! Новые игруш-шки!

Я говорил громко на паучьем диалекте, чтобы привлечь внимание вампирши в алом платье, потому что она кивнула Корделии и та уже собралась к Марике. Попутно бесцеремонно распихивал локтями по ходу дела танцующие парочки и краем глаза наблюдая, как Франко шепчет на ухо Северену и кивает в сторону новых гостей. А Элизабет самым бесцеремонным способом растолкала высоких сиров и разговаривала с отцом, указывая на нас.