Они сорвались вперед шипя и скаля зубастые пасти, давили числом, полагаясь на клыки и чудовищную, нечестивую силу, они стремились высушить весь мир до костей и низвести его до праха. Мелькали окровавленные крестьянские тряпки, порванные камзолы костеродных, вытертые куртки путников и балахоны мертвых братьев ордена. Эта голодная свора накинулась из тьмы, шипя и выпростав когтистые руки.

Это гнилое, голодное войско накатило словно неумолимый прилив, накинувшись словно цунами. Но ударившись разбилось, как волны о камень. Пламя вспыхнуло до небес, освящая этот голодный рой: мертвые стеклянные глаза, алчущие пасти, когтистые скрюченные пальца.

Нестор явил дарованную отцом силу, беспощадно сжигая первые ряды, словно костер тонкий хворост. Да так, что и мне пришлось закрываться от нестерпимого жара руками. Ибо меня тоже опаляло, я ведь не был Его верующим.

— Смотри еретик, — сказала инквизиторша схватив своей железной хваткой меня за плечо и взгляд ее пылал фанатизмом, — Это то, что вас всех ожидает. Смотри и молись о прощении грехов своих.

А я смотрел, смотрел внимательно на все, как смотрела и Полночь. Не потому что мне так велела двинутая на пытках фанатичка. А потому что я никогда не видел, как сражается орден. Смотрел внимательно на Нестора, как он сжимает массы материи вокруг нас, пропуская их через себя и поджигая все, купаясь в силе своего бога. Как и смотрел на мертвецов, что словно марионетки на невидимых нитях у кукловода. Как и смотрел на самого кукловода.

Чудовище, чье прекрасное лицо превратилось в окровавленную маску улыбалось во всю зубастую пасть, стоя на границе тьмы и возвышаясь перед нами на фоне полыхающих тел. И Нестор, омываемый силой своего бога, гордо стоял перед ним, не ведая страха. И так они смотрели друг на друга, священник и вампир, пламя и тьма, и ни один другому не уступал.

— Падите же на колени и примите свою судьбу. — Громко сказал вампир, и на меня словно навалилась гора, давя все ниже к земле. Мозг словно замер скованный, а воля захлебнулась. Отпали все мысли и желания, все кроме одного: мне захотелось упасть на колени и протянуть к нему руки больше чем хотелось, чего либо в жизни.

Причем это ощущал не я один, многие не выдержали и упали нарушив строй.

— Услышь нас, Отец. Твой огонь — в нашем сердце. А свет твой — наша душа. Во славу твою мы стоим во тьме не ведая страха. Освяти наш путь, защити детей своих. — Синхронно запели вокруг и меня отпустило, я словно вынырнул из вязкого киселя.

— Нестор, — крикнул я, — снимите кандалы, я помогу!

— Чтобы отправить на суд Всевидящего этих нечестивых выродков мне не нужна ничья помощь, — ответил этот упрямец.

— Если этот еретик попытается снять кандалы или хотя бы просто дёрнется, убить. — Сказала словно отрезала сестра Элиз обращаясь к стоявшим неподалеку дамочкам из своей свиты, что прожигали меня ненавидящим взором всю дорогу. А сама пошла вперед встав рядом с Нестором.

Я лишь заскрипел зубами от злости и бессилия, они не понимают. Эти долбанные упрямцы не понимают, они положат всех. Сейчас я в полной мере ощущал, что чувствовали на той поляне, окруженной мертвецами. Видя беснующиеся волны мертвой плоти, эти оскаленные пасти, скрюченные пальцы с острыми когтями, что были прочнее стали. Только сейчас у нас не было осадного щита, что оделял бы нас от этого мертвого прилива. Кому как не мне знать, как тонка грань, что отделяет нас от порождений бездны, жаждущий плоти и свежей крови.

— Склонись нечестивый еретик перед силой праведной. — Выкрикнула инквизиторша выбрасывая руки в направлении парочки вампиров, что так и стояли позади волны мертвецов. И из ее рук вырвалась струя пламени с ш-ш-шипением врезавшись в полусферу соткавшуюся с окружавшего нас тумана и черной, клубящейся мглы. Растекаясь словно вода по стеклу.

Чудовище в облике девочки выставила перед собой раскрытую пятерню, отпуская руку своего ужасного братца. Сдерживая поток бушующего пламени.

— Глупцы, нет у вашего бога над нами власти. Сегодня падете вы, а следом падут и остальные. И дом наш будет править до скончания времен на землях этих. — С усмешкой на окровавленных губах отвела тонким голоском она.

— Действуйте, — скомандовал Флавио обнажая свою шпагу остальным бледным теням, что стояли неподвижно наблюдая за атакой мертвого мяса, — Убейте этих глупцов, и пируйте вдоволь.

И мертвецы сорвались вперед с новой силой. Этот бурлящий когтистый поток голодного мертвого мяса хлынул вперед — злобные, бездушные и быстрые. Что было странно, они боялись огня Нестора. От заклинаний Валуа и Мориса мои мертвецы просто плавились, как плавится плоть под огнем, не более, но уж точно не страшились его. А эти сгорали, корчась в агонии, словно вспомнив, что такое боль. Но им на замену сыпались другие, тараща мертвые глаза и раззявив голодные рты, и вот они перевалили ту незримую пленку. Что отделяла мертвых от живых. Вступив в неравную схватку с бойцами ордена Искупления.

Их было десять.