— Я немного полежу. Хорошо? — Тошнотворный комок подкатил к горлу. — Феликс, есть что-то от головной боли? Таблетка или зелье какое?

— Есть, я мигом! — испарился фамильяр.

Я с трудом поднялась в спальню. Перед глазами всё плыло от боли. Да что такое?

Очутившись в комнате, я рухнула на кровать. Кот тут же появился, изо рта у него торчал маленький зелёный флакон.

— Пей, — поставил он его на тумбочку. — Не нравишься ты мне, Росита. Ох, не нравишься.

Я присела и, откупорив зелье, выпила его залпом. Что за неожиданный приступ мигрени? Стало немного легче, но недолго. Через час меня уже скрутило с новой силой, бросало то в холод, то в нестерпимый жар. Феликс метался около постели, не понимая, что со мной творится.

— Магия, это магия, — причитал он, хватаясь за голову. — Надо целителя! А как я его позову? Он ведь меня не поймёт!

— Дженаро, — еле прошептала я. — Он придёт… должен прийти.

И с этими словами я провалилась в бездну боли и ужаса. Сквозь туман до меня иногда долетали чьи-то слова.

— Магия привязки…

— Ей нельзя без него…

— Если до утра не появится, она не выдержит…

Но вникать в эти фразы не было ни сил, ни желания.

Лаборатория в медицинской академии уже пустовала, рабочий день давно закончился. Только я, как всегда, задержалась, склонившись над электронным микроскопом. Моё любимое занятие — наблюдать за микромиром, который обычные люди не видят. Вот уже месяц я изучала новое лекарство для сосудов.

— Серафима, — протяжный вкрадчивый голос раздался за спиной, и мужские руки обвили мою талию, — совсем забыла про меня.

— Ой, Костик, прости, — отпрянула я от микроскопа и развернулась к любимому, обхватив его шею. Мужчина нагнулся, и его губы мягко коснулись моих. Лёгкий сладкий поцелуй быстро вывел меня из рабочего состояния. Знает старший научный сотрудник, как оторвать коллегу от любимого занятия.

— Мы же договаривались, что вечером поедем в ресторан, — упрекнул меня любимый блондин, склонив голову набок. В его серых глазах читалась обида. — Прости, пожалуйста, забыла, — вздохнула я искренне. — Подожди минутку, уберу тут всё.

— Но только минутку, — строго изогнул он бровь. — Жду тебя в машине.

Я летела по зданию, словно на крыльях. Конечно — Константин Александрович, самый завидный жених среди молодых сотрудников, обратил на меня внимание. Вот уже три месяца как мы встречались, но не афишировали наши отношения.

Редкие встречи были для меня праздником. Уютный ресторан, ужин в романтической обстановке, после которого мы ехали в гостиницу. Костя жил с младшей сестрой, которая приехала в Питер учиться, и он не хотел, чтобы Алиса узнала о нас раньше времени. Какого такого времени, меня не интересовало. Я была влюблена и ничего не замечала вокруг.

В нашем любимом ресторане было тепло и уютно: приглушённый свет, свечи в канделябрах, а скрипка и рояль, играющие в другом конце зала, совсем не мешали нам наслаждаться друг другом. Обычно мы общались на профессиональные темы, иногда спорили, шутили. Но сегодня Костя выглядел напряжённым и был немногословен. Официант принёс десерт, моё любимое мороженое с горячим шоколадом.

— Костик, у тебя всё в порядке? — не выдержала я.

— Да, всё хорошо, — натянуто улыбнулся любимый. — Хотя не совсем.

— Что-то случилось? — напряглась я.

— Нам нужно расстаться, — вдруг выпалил мужчина, сдвинув брови, и стал очень серьёзным, таким я его никогда не видела.

— В каком смысле? — растерялась я.

— В прямом, Фима, — нервно сжал он губы. — Завтра вся академия узнает о моей помолвке с дочкой ректора. Так что скрывать не вижу смысла.

— Что? — еле выдохнула я, чувствуя, как мир стал тесным. — А как же я? Наша любовь?

— Любовь? — усмехнулся Костя. — Что может дать мне молодая студентка магистратуры? Только свою ласку и горячее тело. Не скрою, нам было неплохо вместе, но хорошему всегда приходит конец. Мне нужно думать о карьере.

— Я для тебя была только ласковой грелкой? — воздух резко закончился в лёгких.

— Серафима, не драматизируй, — скривился мужчина. — Давай расстанемся на доброй ноте, тебе ещё учиться в академии, а мне работать дальше. Встреч не избежать.

— Да пошёл ты! — подскочила я как ужаленная. — Дерьмо ты собачье!

Выпрямив спину, я заспешила к гардеробу. Пусть сам расплатится за ужин, хотя бы раз. Обычно мы всегда делили счёт пополам. Дура! Гордость не позволяла. Нет, ни за что! А вдруг он подумает, что я меркантильная особа!

Слёзы катились градом. Я выскочила на проспект, и дождь хлестал по лицу, давая мне пощёчин, чтобы я не впадала в отчаяние, в которое так хотелось скатиться. Больше ни один мужчина не посмеет вытирать об меня ноги!