— Сейчас, Иосиф Виссарионович, — в кабинет заглянул секретарь вождя, Александр Сергеевич Поскрёбышев, правнук легендарного заведующего особым отделом, вот уже десять лет служившим у Сталина. — Готово.

— Новости? — изрядно удивился Василий. — Что-то произошло? Мне не докладывали!

— Смотри, — коротко бросил Иосиф Виссарионович и умолк.

Василий тоже не стал ничего говорить, сосредоточившись на экране. Там показывали парад, в каком именно городе маршал с ходу определить не смог, но это было и не важно. Они везде одинаковые. Но следом кадры сменились. Теперь вместо техники и марширующих колонн на экране оказалась толпа людей. По-другому её назвать было сложно. И эта масса шла по праздничной площади держа в руках знамёна и портреты. Но не Вождя народов или первых лиц государства. На фотографиях были обычные люди. Солдаты. Большинство в форме образца Великой Отечественной войны, но встречались и современные снимки, и фото в гражданской одежде. Идущих было немного, сотни две — три, но через какое-то время к ним начали присоединяться зрители, держащие в руках телефоны. На них тоже были снимки солдат.

— Мы находимся в городе Новосибирске, — вещала ведущая за кадром. — Сегодня здесь, как и во многих других городах Советского союза, состоялся парад, посвящённый Дню победы в Великой Отечественной войне. А также акция «Бессмертный полк». Сотни людей вышли на площадь Ленина, держа в руках портреты своих предков, погибших во время войны. Пионеры, комсомольцы и коммунисты, люди всех возрастов, прошли маршем, закончившимся возле Речного вокзала. Мы побеседовали с человеком, ставшим идейным вдохновителем и одним из организаторов акции, Семёном Чеботарёвым и узнали, как ему в голову пришла идея подобного марша.

— Мне давно казалось, что слова «Никто не забыт, ничто не забыто» нуждаются в каком-то материальном подтверждении. — на экране появился симпатичный молодой парень со светлыми глазами и яркой улыбкой. Хоть прям сейчас бери и рисуй с него плакат про комсомол, особенно учитывая россыпь наград на груди. Не слишком высоких, в основном значки, но имелись и государственный орден и ведомственная медаль. Любой, кто хоть немного понимал в жизни с первого раза сказал бы, что пацан непростой, и Василий Иосифович тоже не обманулся открытой улыбкой. — Вот и придумал выйти в День Победы с портретом отца, чтобы почтить его память и показать единство поколений. Мою инициативу поддержала Елизавета Александровна из нашего райкома комсомола, а также товарищ Чумаков Марк Артёмович и генерал-полковник Дмитрий Иванович Калинин, командующий Сибирским Военным округом, командующий парадом, за что им огромное спасибо.

— А чей портрет ты держишь? — при упоминании генерала-полковника молодая ведущая дёрнулась, но сумела удержать лицо, продолжив вопросы. — Судя по качеству это довольно новый снимок.

— Да, это мой отец, Павел Дмитриевич Калинин. Лётчик, Герой Советского Союза, погибший при отражении атаки капиталистов на народ Кореи. — парень показал в камеру плакат. — К сожалению, я родился уже после его гибели, но чту память отца, как и всех воинов, павших защищая нашу родину.

— Я так же знаю, что ты написал слова песни «Бессмертный полк», как и многих других. — снова расплылась в улыбке журналистка. — В будущем ты планируешь заняться творчеством или же пойдёшь по стопам отца?

— Скорее ни то, ни другое, — Чеботарёв покачал головой и кивнул на стоящую неподалёку девушку. — Я не считаю себя творцом, искусство это вот к Лене Зосимовой, она действительно потрясающий композитор. Военная служба, к сожалению, меня тоже не привлекает. Я пока учусь в авиастроительном техникуме и планирую крепить оборону страны.

— Спасибо! А у меня вопрос к товарищу Чумакову. Вы сразу согласились помочь, когда ребята обратились к вам… — Иосиф Виссарионович нажал кнопку на пульте и экран погас.

— Что скажешь? — повернулся Вождь народов к сыну.

— Калинин… — почесал подбородок Василий. — Нет, не помню. Я уже в отставке был. А это не родственник этого генерала?

— Сын, — кивнул Иосиф Виссарионович. — А пацан — внук. Павел с его матерью заявление подали, но не расписались.

— Понятно, — хмыкнул маршал. — Ну что, бойкий пацанёнок. Награды у него, третий Разряд, нам такие нужны. Сколько ему? Восемнадцать?

— Шестнадцать. — Сталин прикусил мундштук пустой трубки. Курить ему давно запретили, но привычка никуда не делась. — Ты не туда смотришь. Им уже Стравинский занимается. Что по полку этому скажешь?

— Что говорить, идея отличная! — привычно резко рубанул лётчик, — Надо вводить повсеместно! Озадачить командующих округов…

— Парень этот хотел, чтобы акция была народной. — покачал головой Иосиф Виссарионович. — и я считаю это правильно. Парадов у нас и так хватает, а таких, чтобы люди сами, по своей инициативе шли, мало.

— Понял, — кивнул Василий. — Но это лучше через политбюро тогда провести…