Короче повоевать пришлось, но к положенному времени я сидел на платформе и жевал беляш. Не слишком горячий, даже скорее наоборот, но зато точно не мяукал. Что меня особо радовало, за качеством продуктов следили даже в привокзальных забегаловках. Занявшись шаурмой, я это знал точно, пришлось вникать. Понятное дело, особо в дела я не лез, но даже на своём уровне убедился, что служба санэпидемстанции была поставлена как надо. Для особо неверующих показателем было то, что в этом же ларьке затоваривались сами работники вокзала и железнодорожники. Вот они бы говно жрать не стали ни при каких раскладах. Вот и я оскоромился.

Электричка прибыла вовремя, и сразу стало понятно, что опоздала не только Аня с девчонками. Всего студентов набралось около полутора десятков, я даже немного удивился, но потом оказалось, что примерно половина это не наши. Глядя как они бестолково мечутся по перрону обрадовался, что догадался встретить девчонок лично. Ещё не хватало послать Эдика или Антона, чтобы они все вместе потерялись. А они запросто могли бы! Да ещё волк этот никак из головы не идёт. Может, кстати, не волк, а лиса, или другой зверь. Чего я к этому волку прицепился. Толком же его не видел и накручиваю себя.

— Привет, — тем временем Аня с девчонками добрались до меня, столпившись вокруг, словно цыплята у наседки. — Спасибо, что встретил.

— Я же обещал, — я прожевал последний кусок беляша, вытер руки, а бумагу выкинул в мусорку. — Так, пить, есть, писать, какать кто-нибудь хочет? Идти нам почти полтора часа, так что советую всё же посетить места отдохновения. Сумки давайте мне, так и быть поработаю осликом на полставки.

Что удивительно, спорить со мной никто не стал. Рыжая шустро отвела стайку девчат по указанному мной направлению, а затем мы выдвинулись обратно. Обед я пропустил, но об этом не жалел. Девчонки дома успели не только переодеться, но и затариться вкусняшками, так что пусть всухомятку, но меня накормили.

Правда это было лишь небольшим пусть и приятным дополнением. До ужина я бы не умер с голоду, тем более были беляши. А вот оставлять девчонок одни на дороге я теперь опасался. Из головы никак не шёл этот зверь и то, откуда он мог взяться. К счастью, на этот раз обошлось без нападения, хоть я всё равно почувствовал луч чужого внимания, но короткий и ленивый, словно бы меня опознали и пропустили. Что это могло значить, тоже ещё вопрос. Да и о том, чтобы здесь нападали на людей, я не слышал, успел пообщаться на вокзале с людьми. Все как один утверждали, что в районе тихо и спокойно. Вот и думай, гадай.

А по возвращению в лагерь меня затянула суета и стало не до этого. Девчонки убежали к себе, одногруппницы заняли им места и даже выбили матрацы от пыли. Старшие девчонки активно готовили ужин, на который подвезли продукты из села. Пацаны кто слушал музыку, кто играл в карты, а в кустах явно наливали, слишком весёлые выходили оттуда парни, но это были не мои проблемы. А я, наверно, впервые за всё время начиная с моего попадания в этот мир сел и расслабился.

Здесь от меня ничего не зависело, и можно было с полной ответственностью пинать балду. И даже работа на поле меня не пугала. Что там делов то, копай да копай. Всё просто и понятно. Мне вдруг малодушно захотелось, чтобы такая жизнь длилась как можно дольше, а то дома ждали новые проблемы, которые срочно надо было решить, разборки между девчонками, которых нужно было не допустить и прочая муть. Вот оно мне надо? Я тяжело вздохнул и уткнулся головой в стол.

Глава 16

— И мы должны ударным трудом показать, что такое комсомольцы и будущие самолётостроители! — разорялся комиссар. — Пусть все видят, что мы не гнилая интеллигенция, только и могущая что бумажки перебирать, а самый настоящий пролетариат! Ударим ударным трудом по разгильдяйству, поддержим борьбу за урожай!

— Ура… — уныло поддержали его студенты, глядя на необъятное поле картофеля, которое им предстояло выкопать. — Давайте…

— Я, конечно, не хочу показаться гнилой интеллигенцией, — а вот у меня внутри буквально говно кипело и крышечку, таки сорвало, — Хотя чего греха таить, нажимать кнопки на клавиатуре — это ж не работа. Другое дело у мартеновской печи или в шахте. И в идеале чтобы с киркой, как предки, или с каменным топором. Вот тогда будет истинный пролетариат.

— Ты к чему это, Чеботарёв? — напрягся в ожидании неприятностей Коновалов и не зря. От меня ничего хорошего он уже не ждал по определению. — Ты против помощи колхозникам?

— Если я бы был против — сюда бы вообще не приехал, — я ласково улыбнулся и не моя вина, что это выглядело скорее, как оскал, — Меня другое интересует, каким, собственно, хе… кхе, кхе, простите. Чем мы будем копать? Я уже не говорю о тракторе, хотя посадка явно сделана под агротехнику, где хотя бы элементарные лопаты? Чем прикажете подкапывать?

— Вы же комсомольцы, что не можете решить такую мелкую проблему? — завёл уже знакомую пластинку Артём свет Константинович, но видя, как мой оскал, то бишь улыбка, становится шире, сбился. — Ну нет пока лопат! И трактора нету! Это не значит, что мы должны сидеть и ничего не делать!