Еще бы не хорошо. Тоха уставился на Наташу. Сказал на этот раз без шуток:

— Так, радость наша, ты оставайся с ним. Следи, чтобы не развязался и еще чего-нибудь не натворил. Кажется мне, что с башкой у него дела совсем хреновые.

— Я посижу. — Наташа была совершенно серьезной. В ней не осталось ни следа от обычной надменности и чувства собственного превосходства. — Не волнуйтесь. Идите, ищите остальных. Вдруг Эдику нужна помощь.

* * *

Эдик обнаружился в третьей по счету палатке. Кроме него там была еще Зиночка. Ребята спали. Как и мы с Наташей, полностью обутые и одетые.

Я нагнулся, потряс девушку за плечо. Проснулась она не сразу. Сначала пыталась оттолкнуть мою руку, потом вдруг открыла глаза и сразу села.

Тоха не смог удержаться от ехидного замечания:

— Ого, — он кивнул на Дрыхнущего Эдика, — вас можно поздравить, молодняк? Я думал, что Эдька никогда не решится.

Зиночка глянула затравленно, опустила взгляд.

— Не знаю. — Зиночка поняла, что это звучит двусмысленно, и пояснила: — Я не знаю, откуда он здесь взялся. Не помню…

Эдик неожиданно захрапел. Повернулся на бок, подтянул колени к животу и выдал вполне внятно:

— Вон пошел. Я ее в обиду не дам. Нечего ей у мертвяков…

Зиночка вытащила глазищи, прикрыла рот ладошкой. Тоха ухмыльнулся.

— Да у вас тут Шекспировские страсти кипят.

А потом несильно пихнул Эдика в бок мыском кеда.

— Эй, доблестный рыцарь, просыпайся!

Эдик забарахтался, открыл глаза и сразу прищурился. Но и так стало понятно, что зрачки у него, как и у Наташи, громадные. За ними совсем не видно голубого цвета глаз.

Я бросил взгляд на Тоху. А у него? Что у него с глазами? И не смог разобрать. Парень по жизни был обладателем чернющих цыганских очей. Даже если зрачки у него расширились, мне этого было не видно. А вот у Зиночки наблюдалась все та же проблема.

Я сделал себе в памяти заметку. Отложил странный факт на потом. Должно же быть этому какое-то разумное объяснение? Должно, иначе просто не бывает.

— Ты что тут забыл, герой? — продолжил допрос Антон.

В этом месте Эдик смутился, промямлил нечто невразумительное и замолк. Зиночка густо покраснела. Антом пихнул парня:

— Подвинься.

И опустился рядом.

— Дети мои, — сказал задушевно, — к вам тоже гости приходили?

Эдик с Зиночкой переглянулись, но промолчали. Тоха сделал выводы продолжил:

— Ничего не бойтесь. Дядя Антон сегодня добрый. Все понимает. Всех выслушивает. — Он неожиданно заржал. — Мне сегодня чего только не рассказали.

На этом месте парень ткнул пальцем в мою сторону.

— Этот вон у костра с призраками в карты играл.

Я подумал: «Не знаешь ты Тоха самого главного. Если бы только в карты!» Но вслух говорить ничего не стал. Незачем. Антон между тем продолжал:

— К нашей Наташе сам хозяин пожаловал. Требовал отдать ожерелье. Щеку подрал. — он чуть помолчал. — Сильно подрал. Ее бы обработать.

— Сделаю, — сказал Эдик и попытался подняться.

— Погоди, — остановил его Антон, мы еще не договорили. — К Юрке приходил хозяин сапог из шахтерского городка. Я не знаю, что у них ночью произошло, но парень совсем, — он покрутил ладонью у виска, — того. Пытался на нас бросаться с ножом, палатку порезал, сам едва не убился. Нам его пришлось связать. Наташа сейчас с ним.

Он довольно обозрел изумленные глаза и вкрадчиво закончил:

— А с вами что было?

Зиночка закусила губу, упрямо помотала головой. Говорить она не хотела. Эдик взял удар на себя:

— Шаман ко мне пришел, — почти прошептал он. — Тот самый, из могилы.

* * *

Шаман от Эдика хотел череп. Череп и Зиночку. Зачем ему нужен такой странный набор не сказал. Но был невероятно настойчив. Требовал сейчас же, сию минуты зарыть кости в землю.

— Я рыл, — признался парень, — почти всю ночь рыл. Лишь бы он отстал.

Одним секретом стало меньше. Стало понятно, что случилось со стулом и откуда взялись ямы у костра.

— А потом он просто исчез. Тогда я испугался, что он сам может Зину украсть, и пришел сюда, чтобы ее защитить.

— А дальше?

Он наморщил лоб. Сказал растеряно:

— Не помню. Наверное, уснул.

— Спасибо. — Зиночка впервые улыбнулась.

— А ты-то, что видела? — спросил я.

Девушка сжала кулачки, пробормотала почти беззвучно:

— Брата. — И тут же выпалила. — Не спрашивайте больше ни о чем. Пожалуйста, не спрашивайте!

— Не будем, — пообещал ей Тоха. Потом махнул мне. — Пошли, оставим их вдвоем.

Уже снаружи, я решил все-таки выведать у него тайну «окна» в навесе. Спросил, не особо скрывая усмешку: