По-прежнему было темно, но теперь от тела бога исходили жёлтые искры. Словно где-то в небе бенгальский огонь подожгли. Только вот они не растворялись в воздухе, а падали прямиком на меня.

Каждая искра ощущалась приятным теплом на коже.

Бог замолчал. А ко мне начали возвращаться силы.

Что я наделал? Это было неважно. Главное, что я до сих пор оставался жив. Но как такое возможно?

Мысли прервало тепло в груди. А затем кожу обожгло в том месте, где висел амулет.

«Попытаться стоит» — подумал я и коснулся рукой артефакта. Закрыл глаза и представил нашу гостиную в общежитии. Не сработало. Пляж чёрного песка у родового поместья — тоже нет.

В голове проносились сотни образов. Но лишь когда я вспомнил картину, что видел под водой Саргассова моря, меня перенесло.

Приятная вода охладила кожу, но зрение по-прежнему осталось мутным. И теперь всё сливалось в сплошную зелёную пелену.

И как понять, где верх, а где низ?

Я парил в воде несколько минут, схватившись за первую попавшуюся водоросль. Зрение ослабло, и лучей света видно не было.

Лишь обратившись к своему родовому дару, способному находить источники воды, я увидел поверхность и корабли, высоко над моими ногами. И было там два человеческих силуэта.

Я сменил положение тела в пространстве, чтобы поверхность оставалась над головой. И поплыл вверх. Только вот постоянно врезался в громадные водоросли и путался в них.

Так что, когда голова высунулась на поверхность, я вдохнул полной грудью. Лёгкие с болью расправились, а затем позволили мне выдохнуть с облечением.

Но зрение по-прежнему подводило. Корабли сливались в единое серое пятно на фоне голубого неба.

— Сергей! — внезапно раздался истошный женский крик.

Сперва я даже не узнал его обладательницу.

— Сергей! Плыви сюда! — повторила она.

И теперь я узнал голос Светы. Но кем была вторая фигура, стоящая рядом с ней? Сложно было не догадаться, поэтому я не спешил плыть к Нерповым.

— Чего ты ждёшь? — её голос сорвался в истерику. — Дурак! Я всё это время искала тебя.

— Сергей, плыви сюда, и мы заберём тебя домой, — раздался спокойный голос Аркадия Викторовича.

И я поплыл. Прямо у борта меня подхватили заботливые руки и помогли подняться.

Только вот перенос сюда забрал остатки моих сил, поэтому я развалился на палубе.

Заботливые нежные руки гладили меня по голове.

— Живой, — с облечением бормотала княжна. — Ты живой.

— Я всегда возвращаюсь с изнанки, — хрипло отозвался я и закашлял.

С уголка рта потекла одинокая струйка крови.

— Где ты был? — строго спросил директор.

— Плавал. Не видно, что ли? — ответил я.

Только теперь не было ни малейшего желания уважительно общаться с директором.

— Мы здесь всё обыскали. Тебя не было.

— Так, я решил сплавать до Карибских островов и обратно. Ваша магия так далеко не действует.

— С каких пор ты так быстро плаваешь?

— А вас с каких пор это интересует?

— Сергей, не дерзи, — процедил он.

— Папа, может, хватит? — возмутилась Света.

— Дорогая, всё нормально, — успокоил я её и взял за дрожащую руку.

— Что с твоими глазами? — обеспокоенно спросила она.

— А, это, — попытался улыбнуться я. — Да слишком глубоко нырнул, вот и давление решило меня прикончить.

Отговорка была так себе, но при князе говорить о Морском боге не хотелось.

— Тебе надо к целителю, — сказала очевидное Света.

— Я не против, — ехидно ответил я. — Двух дней отпуска на море мне хватило с лихвой.

— Папа, перенеси нас, — требовательно обратилась девушка к князю.

Я услышал его тяжёлый вздох, а затем просьбу:

— Дай свою руку.

Послышался щелчок пальцев, и цвета вокруг изменились. Сливались в сплошное светло-серое пятно.

— Иван Иванович! — позвал директор магистра целительского факультета.

— Сейчас с пациентом закончу и подойду, — ответил он.

— Дело срочное!

— Не торопитесь, — выкрикнул я, перебивая директора.

— Сергей, вот ты в каждой бочке затычка, — возмутился князь.

— А, так я забрал ваше место? — усмехнулся я.

— Пап, оставь нас, — попросила его Света.

Князь хмыкнул, и раздался хлопок закрывающейся двери.

Света взяла мою ладонь в свои руки и прижалась к ней тёплыми губами.

— Не стоило так переживать, — сказал я ей.

— Такова наша женская натура, — просто ответила она. — Ведь нет ничего страшнее потерять любовь.

Я не ответил. Состояние ухудшалось, да и романтик из меня был никудышный. Но Света не сдавалась:

— Скажи что-нибудь. Умоляю. Я хочу знать, что не совершила страшную ошибку.

— Какую ошибку? — шёпотом переспросил я.

Сил говорить в полный голос не оставалось.

— Что выбрала тебя.

— Я всегда буду заботиться о тебе. И не обижу.

— Обещаешь? — наивно спросила она.

— Обещаю.