— Открытостью, или, лучше их характеризуя, неприкрытым цинизмом? Вы правы, это — цинизм. Но политика в условиях существования множества государств с различным социальным строем — это и есть чистый цинизм. Или, описывая это другими словами — голый рационализм. Иначе-то стране не выжить!

— Рационализм, говорите…

— Голый причем. Именно он требует, чтобы в стране была могучая армия… раз уж у нас такая политическая дискуссия пошла, еще кое-что от себя добавлю. Товарищ Мао — я отца имею в виду — не успел сожрать Восточный Туркестан, а там народ… правительство его, понимает, что самостоятельно им не выжить. И все еще думают, к кому бы присоединиться.

— Они не думают так.

— Думают-думают. Если бы СССР не попер вперед и вверх после победы, то они с радостью бы присоединились к Китаю, а сейчас перспективы собственно Китая их не радуют. Пока не радуют, так что если вдруг они снова попросятся в качестве республики в СССР, то отказывать им не стоит. У них там много природных ресурсов… в СССР их и так много, но запас карман не тянет.

— А вы уверены, что этот шаг не приведет к резкой конфронтации…

— С Китаем — нет, пока Китай от нас сам очень зависит. А на остальных — плевать. Янки уже на наши природные ресурсы зуб точат, одним зубом больше, одним меньше…

— А вы считаете, что они попросятся?

— Если вы со мной хотя бы в этом вопросе согласны, то… давайте так договоримся: они попросятся где-то в начале лета. Скажем, шестого июня…

Павел Анатольевич очень внимательно слушал лекции, которые его группе читала Татьяна Васильевна. Лекции очень интересные, и, как не мог не отметить Павел Анатольевич, исключительно профессиональные.

— Вы все должны усвоить как дважды два четыре, что никаких следов постороннего вмешательства быть не должно. Все должно, все обязано происходить полностью естественным образом. Отдельно хочу уточнить: даже если я найду следы такого вмешательства, то можете считать, что экзамен вы не сдали.

— Татьяна Васильевна, но ведь не всегда… точнее очень редко можно подойти к объекту настолько близко, — не удержался один молодой майор.

— Павел Анатольевич? — Таня повернулась и внимательно поглядела на Судоплатова.

— Я проведу с ним дополнительные занятия, но вы же сами говорили, что освоить технику сможет лишь один из сотни, а вы отобрали из пяти сотен двадцать два кандидата.

— Из пяти сотен тщательно отобранных вами товарищей, и я вообще не об этом. Курсантам нужно просто побольше практики давать, вот этим вам и нужно заняться. Кто у нас ближайший из особого списка? А майор Северинов сейчас соберет группу для этой тренировки, думаю, пять человек. Тут, конечно, и двоих хватит, но и остальным потренироваться надо…

Спустя неделю в небольшом поселке в Калиниской области случился крупный скандал: внезапно приехавшая из области ревизия нашла серьезную недостачу в магазине сельторга. Ревизоры, понятное дело, составили акт, председатель сельсовета его подписал… А на следующий день товароведа сельторга гражданина Шаламова односельчане нашли на складе магазина. В зюзю пьяного, настолько пьяного, что его пришлось в район везти, в больницу.

Выйдя из приемного покоя, районный доктор сказал ожидавшим его колхозникам:

— Ну а что вы хотели? Сами же говорили, что он две бутылки водки выпил. А я, знаете ли, не господь бог всемогущий. Тело заберете или тут оставите?

— Да на кой хрен он нам сдался, — за всех ответил участковый милиционер, — у него у нас ни родни, ни знакомых каких. Да и на кладбище в селе места для невостребованных покойников не отведено.

— Ну хорошо, тогда вы и договаривайтесь в райотделе. Только быстро, нам чужой покойник тоже ни к чему…

Таня, сидя в салоне самолета, летящего из Твери в Москву, даже бумаги, принесенные членами группы, смотреть не стала:

— Вы допустили незначительную ошибку. Приказ был бумаги изъять, но приказа тащить их в Управление не было.

— А на месте их уничтожать тоже было бы неправильно, — недовольным голосом прокомментировал слова Тани майор Северинов. — А печки и в Москве есть…

— Ну что, Валера, считайте, что вы экзамен выдержали. Я про бумаги не просто так сказала, а для проверки вашего ума и сообразительности. Товарищ подполковник, передайте Павлу Анатольевичу мой приказ о присвоении вам очередного звания, пусть оформит его как положено. Товарищей Масленникова и Дементьева это тоже касается.

— Вы лучше сами скажите ему…

— У меня больше времени нет, я вас в Москве высажу и к себе дальше работать лечу. Еще вопросы есть?