Хорошо еще, что по договору с Советским Союзом Польше предоставили право использования порта в Данциге, но все Поморское воеводство было возвращено Германии. Как и Силезия, в результате чего Польша лишилась огромного количества полезных ископаемых. Но много и осталось, так что Александр прилагал огромные усилия для строительства угольных электростанций, а затем — и химических заводов, использующих этот (главным образом паршивый бурый) уголь в качестве сырья. И в какой-то момент эти усилия дали замечательный эффект: придуманные польскими химиками средства для стирки белья оказались очень востребованными в Советском Союзе — и Польша стала получать за эти стиральные порошки очень много продуктов питания. Настолько много, что городское население теперь в основном и кормилось русскими продуктами (и кормилось куда как лучше села), что привлекало больше народу в промышленность и увеличивало поступления средств из-за границы. Маховик начал очень быстро раскручиваться, городское население на глазах богатело…

Александр в Польше имел всю полноту власти уже не только формально, но и фактически. Правда, в отличие от Сталина, он не собирался ставить себе памятники или называть в честь себя города, ему было достаточно и того, что он на самом деле правил Польшей как хотел. А чтобы это правление приносило и пользу стране, нужно было чтобы какая-то польза доставалась и народу — большую часть которого товарищ Завадский считал непроходимыми болванами. Но это было лишь следствием деятельности довоенных правителей, а теперь, когда школы начнут выпускать детей, всю жизнь проучившихся в школах социалистических, появится и много поляков уже достаточно умных, чтобы Польша перестала всеми рассматриваться как «задворки Европы». А чуть позже — чтобы она стала достаточно сильной и для пересмотра послевоенных границ…

Таня поляков непроходимыми болванами не считала. Она считала их врагами Советского Союза, правда пока лишь «потенциальными врагами» — но лишь тех, кто в Польше и жил. А отдельных поляков она считала врагами уже «кинетическими»: в ее первом списке был один такой. Но Таня о нем никому не говорила, поэтому и всю подготовку к очередной своей работе старалась вести сама. Причем «шумно и напоказ»: советское посольство доставило в Москву по ее запросу телефонный справочник города Бисмарк, штат Северная Дакота, и — что оказалось весьма непросто — служебный телефонный справочник крупнейшего госпиталя в городе, специализирующегося на травматической хирургии. Чтобы добыть последний, представитель посольства специально съездил в Дакоту и рассказал, что советских хирургов очень интересует заокеанский опыт и советские медики с удовольствием бы его поперенимали, научив взамен американцев пользоваться шовными хирургическими машинками. Последнее предложение американцев даже заинтересовало, но когда Таня туда позвонила и озвучила предлагаемую цену машинки, интерес к сотрудничеству у янки пропал. А телефонный справочник города у Тани — нет.

Впрочем, кое-что делалось и без особого шума, ребята товарища Хоннекера тихо и очень незаметно тоже провели определенную работу. И в начале мая в американское консульство в Берне обратилась пожилая дама (со непроизносимой немецкой фамилией, с кучей «цу» и «фон»), показавшая консулу письмо от Бисмаркского адвоката, сообщающее, что брат этой немки скоропостижно скончался и ей стоит срочно прибыть в США для улаживания определенных дел. Весьма специфических дел: к своему посланию адвокат приложил, очевидно полученное в ответ на свой запрос, письмо из католического госпиталя Святого Алексия о том, что «из религиозных убеждений кремация усопших пациентов может быть проведена исключительно при письменном согласии ближайшего родственника». Еще адвокат добавил, что оплатил хранение тела на один месяц, однако правила госпиталя не предполагают продление этого срока. Дело было необычным и явно срочным, да и дама явно была не голодранкой (консул обратил внимание на часы на руке дамы, стоящие явно несколько тысяч долларов), так что уже спустя пару дней эта дама в Париже села на американский «Супер Констеллейшн» и вылетела в Нью-Йорк…

Америка — воистину благословенная страна! В особенности для тех, у кого денег много. Потому что за эти деньги можно купить практически все, что пожелаешь, и — в отличие от той же Европы — никто и никогда не спрашивает, откуда у человека взялись эти деньги.

Торговец подержанными машинами Боб Линкер из городка Бурбонис, Иллиной, был очень разочарован, года вчерашняя старуха снова приехала в его магазин и потребовала вернуть плату за практически новый Хадсон Хорнет. Почти новый, его удалось старушке впарить за тысячу долларов — а теперь она его вернула. Вернула с пробегом в сорок две мили, и по закону Боб был обязан вернуть деньги за покупку полностью. Но когда она, довольно экзотически ругаясь на каких-то родственников (явная южанка!), сказала, что если Боб ее отвезет в аэропорт, то сотню может оставить себе, настроение его поднялось: продажу он в автомобильном департаменте еще не оформил, а сотня, за которую не придется отчитываться в налоговой, грела душу. Прокатиться на сорок миль за такие деньги — пустяк, а pink slip (документ о праве собственности на машину)… в департаменте он получал чистые бланки по полдоллара, и списать один как испорченный — дело вообще самое обычное.

На тихой улочке уютного американского городка под названием Кембридж преподаватель Гарвардского университета, возвращаясь с лекции домой с группой студентов, вздрогнул, когда какая-то женщина выкрикнула его имя. Но вздрогнул не от того, что его услышал, а от того, что дама обратилась к нему на польском — языке, который он последние пару лет вообще ни от кого не слышал: