Отдел, возглавляемый бывшим академиком Лебедевым, изготовил прототип устройства ввода и вывода информации в вычислительную машину на базе электронно-лучевой трубки и электрической клавиатуры. Правда этот «прототип», в котором было использовано несколько тысяч полупроводниковых диодов, весил почти тонну и размещался в двух больших тумбах размером со средний комод каждая. А теперь большинство работников этого отдела занималось тем, что пыталось перенести электронную часть в несколько маленьких кристаллов, но получалось это… никак пока не получалось.

Зато небольшая группа инженеров в этом же отделе придумала и изготовила аппарат, быстро печатающий результаты расчетов на бумаге. Быстро — это две строки по шестьдесят четыре символа в секунду, а до лета группа обещала сделать аппарат, печатающий уже строки по сто двадцать восемь символов с той же скоростью. Эта группа (и опять с подачи Тани) тоже ордена получили, а сам Сергей Алексеевич получил серьезный такой втык — за то, что «вопреки приказу» еще одну группу посадил за разработку устройства хранения информации на магнитных барабанах, подобных тем, что он придумал для первой своей счетной машины. Причину втыка Лаврентий Павлович вообще не понял, но решил, что «Фея лучше знает»…

В феврале Струмилин в очередной раз решил поругаться с Таней. Главным образом из-за того, что она резко раскритиковала составленные его отделом планы по «преобразованию природы»:

— Ну и что тебе теперь не нравится?

— Ну ты же сам все уже подсчитал: на твой план ресурсов, в первую очередь трудовых, просто не хватит.

Специфика характера Струмилина очень быстро перевела их общение в форму «на ты», что, впрочем, на самом характере «общения» практически не сказалось:

— Но ты же сама предложила использовать твои препараты для повышения производительности труда!

— Обрати внимание: во-первых, я предложила их массово использовать начиная года так с пятьдесят четвертого, а во-вторых, на строго добровольной основе. А чтобы добровольность простимулировать, людям нужно дать что-то достаточно весомое — а что ты им сейчас-то дать можешь?

— Стройматериалы в достатке, пусть дома себе колхозники строят.

— Это ты верно заметил, колхозники с радостью займутся домостроением, тратя на это не только все свое свободное время, но и, по возможности, прихватывая время рабочее. И не только время: угадай с трех раз, на чем мужик повезет кирпич и цемент со стройбазы на свой участок? Тачку не предлагать.

— А у тебя есть альтернативные предложения?

— У меня всегда найдется полезный совет. У нас же страна Советов? Еще раз: чумиза даже в среднюю засуху практически гарантирует урожай центнеров в восемнадцать с гектара. Это безо всякого полива.

— Я помню, но у нас семян-то, считай, вообще нет!

— Но мы оба знаем, где этих семян много, не правда ли?

— Китайцы нам семена не отдадут, у них и так жрать нечего.

— Просто так — не отдадут. А в обмен, скажем, на рис — почему бы и нет? Рис — он попитательнее будет, обмен килограмм на килограмм для них окажется страшно выгодным.

— На гектар нужно минимум десять килограммов семян…

— А на миллион гектаров — десять тысяч тонн. В этом году я предлагаю засеять чумизой как раз миллион гектаров, больше нам просто сеять нечем, да и с уборкой такого количества полей мы едва справимся.

— А кто потом будет эту чумизу у нас есть? Она же черная! Есть, конечно, и розовая, но у черной урожаи куда как выше…

— Ты просто не поверишь, сколько у нас глоток, готовых эту чумизу жрать в три горла! Между прочим, бройлер, выросший на чумизе, на треть дешевле бройлера, вскормленного люпином. Даже с учетом того, что первому нужно белка еще в корм добавить…

— Ага, червяков… Ну ладно, допустим, что я с тобой согласился. Я сказал «допустим», но всерьез вкладываться в работу по селекции… лет через пять, ну ладно, через десять мы все работы по мелиорации в Нижнем Поволжью закончим, и куда потом всю индустрию по выращиванию и переработке чумизы девать?

— А никуда не девать. Кур мы выращивать на корм народу не перестанем, а у нас средние урожаи чумизы были слегка так за десять тонн с гектара. Конечно, думать, что нынешние селекционеры быстро выведут сорта с такой урожайностью, было бы глупо, но даже сейчас у китайцев есть сорта, дающие свыше тридцати центнеров с гектара на орошаемых полях. Качественные, удобренные почвы — это мы сделать можем, поливать — научимся. Так что затраты на селекционную работу окупятся гораздо быстрее, чем мы сейчас можем это себе представить.

— Ладно, считай, что ты меня убедила. Только один вопрос… даже два: ты с китайцами про семена сможешь договориться? И где нам риса набрать для обмена?

— Я с младшим Мао договорюсь. А насчет риса не беспокойся: есть такая замечательная страна под названием Аргентина. С Советским Союзом или с Китаем она, конечно, торговать не будет, а вот, скажем, со шведами… десять тысяч тонн риса — это же крохи!

— Опять валюту на ерунду тратить будешь…