— Слава, ты же экономист. Хреновый, но основы-то понимаешь… должен понимать. Затраты на оборону, поддержание общественного порядка, здравоохранение и тысяча прочих затрат государства являются частью себестоимости производства любого продукта в этом государстве. Да, точный подсчет себестоимости в таком случае — дело не самое простое, но скоро ты получишь уже приличные вычислительные мощности и сам все сто раз пересчитать сможешь. А пока — просто поверь: потребности государства, которое, среди всего прочего, гарантирует то, что любое производство сможет нормально функционировать, являются частью, причем неотъемлемой, этого самого любого производства. Буржуи этого посчитать не могут, да и не хотят: им проще отбирать необходимые на это средства, причем с запасом, в виде разных налогов — а потом все, что получилось не потратить, снова обратить в прибыль.

— Складно излагаешь…

— А главное — правильно. Но недостаток буржуинского подхода заключается в том, что денег в обращении становится больше, чем произведенных товаров, и эти деньги требуется куда-то вкладывать. На них приобретается всякая действительно ненужная дрянь, вроде картин за безумные деньги, или — чем занимаются те, кто на самом деле стремится править миром — незаменимые ресурсы. Земли, месторождения всякого нужного…

— То есть ты хочешь сказать, что миром правят банкиры.

— Это сейчас банкиры думают, что они правят миром. Но когда деньги превращаются в никому ненужные бумажки — а при капитализме они неизбежно в них превращаются — то те, кто купил именно ресурсы, с огромным удовольствием этих банкиров спускают в унитаз. Во время Всемирной революции этих банкиров развешивали по фонарным столбам, и не только их: практически всех их соплеменников уничтожили. Но собственность на ресурсы не тронули, так как эту революцию собственники и организовали чтобы народ пар выпустил. После этого изобрели новые деньги, назначили новых банкиров — и ничего в общем-то не изменилось. Разве что народ стал жить много хуже — но ведь народу уже объяснили, что в этом виноваты были прошлые банкиры…

— Интересно… — тихо проговорил Иосиф Виссарионович.

— Тебе интересно? — удивился Станислав Густавович. — Нам в деталях рассказывают что мы делаем в корне неверно, описывают, как целые народы уничтожались…

— Как целые народы могут быть уничтожены если мы не приложим все силы для избегания такого сценария.

— Мы и прилагаем, но что толку-то?

— Толку много, — как-то свирепо ухмыльнулась Таня. — Англосаксы уже потерпели серьезное тактическое поражения в Азии. Корея сейчас — наш достаточно серьезный союзник, а в моей истории большая часть Кореи попала под управление американцев. Китай не разделился на части… правда, нужно будет слегка поправить направление их развития, но, надеюсь, Аньин и Аньцин нам в этом деле сильно помогут. Сам Мао, конечно, тот еще козел, но сыновья у него получились достаточно умными и, главное, обучаемыми. И если я им немного помогу — там, в Пекине…

— Фея, — внимательно посмотрел на нее Лаврентий Павлович, — я в общих чертах понимаю, как ты… помогала нам в Европе. Но в Китае… — и он замолчал, с изумлением глядя на преобразившуюся девушку.

— Это, конечно, всего лишь гримаса, но я же врач-регенератор второй категории. Потребуется — я дней за десять превращусь в китаянку, а волосы покрасить — вообще не проблема.

— Ага, а с языком…

— Сейчас я могу говорить на двух китайских диалектах. Нужно будет — мне на изучение языка потребуется пара недель. Этого, конечно, делать мне не хочется: язык трудно забыть, а засорять мозг ненужной информацией мне все же не стоит…

— Про социализм в целом понятно, и когда эту порцию мы усвоим, тогда и продолжим. А теперь расскажи, как ты все так быстро запоминаешь? Я тоже так хочу, что-то ждать по две недели между вопросами надоедает.