— Татьяна Васильевна, — заметил, ухмыльнувшись, Сталин, — я понимаю, зачем отрезать ноги главному конструктору, а маршалу-то зачем?

— Ему особо ноги для работы не нужны, он головой работает. А не будет ног — голове больше крови достанется, лучше думаться будет — и он сообразит, что затраты на завод — разовые, а забота о пострадавших на войне солдатах будет уже постоянной. И солдат уже не будет в атаке бояться получить рану… то есть опасаться-то будет, но зная, что государство его точно не бросит и в любом случае он не останется с бедой один на один.

И хотя товарищ Сталин выслушал это с улыбкой, почему-то товарищ Василевский решил, что против ампутации он особо возражать не будет…

А в конце того, еще осеннего, совещания товарищ Василевский подумал, что эта молодая женщина свою угрозу может исполнить, товарища Сталина и вовсе не спрашивая. Ведь совещание собралось по поводу назначение министром товарища Шапошникова, но когда Иосиф Виссарионович предложил выпустить соответствующий указ, девушка резко возразила:

— Борис Михайлович к этой работе пока не готов. Я думаю, что по крайней мере до середины следующего лета я оставлю его под своим присмотром, а там — посмотрим. Думаю, к этому вопросу стоит вернуться где-нибудь в конце июня, — и Сталин лишь молча кивнул, так что министром пришлось остаться Александру Михайловичу…

Сам Александр Михайлович прекрасно понимал, что руководить флотом и авиацией у него получается неважно и давно просил Сталина о «понижении в должности», предлагая министром назначить именно Шапошникова, но вот уже второй раз подряд его предложение «не получило поддержки» — а теперь он узнал, и кто именно его «заблокировал». Но с медициной не спорят, тем более с такой медициной: с Борисом Михайловичем, который уже в конце войны выглядел крайне неважно, он общался постоянно — и не смог не отметить, что «медицина творит чудеса». Правда, чудеса эта медицина творила как-то… выборочно, но те военачальники, которые попадали под пристальный взгляд этой «медицины», на здоровье уж точно не жаловались.

Вдобавок, чуть позже министру пришлось с этой девушкой столкнуться поближе, и вовсе не по поводу здоровья: на полигоне в Кубинке он ее увидел на испытаниях новейшей зенитной системы, оснащенной самонаводящимися на самолеты врага ракетами. Именно на вражеские самолеты, а если на самолете ставилась небольшая коробочка с каким-то хитрым радиоприбором, то ракета такой самолет считала своим и «не замечала» даже в «собачьей свалке». Такое испытание тоже было проведено в небе над полигоном, и два летчика, пилотировавшие «маркированные» машины в строю радиоуправляемых мишеней, вернулись задания, по словам одного из них — Султана Амет-хана — «с потяжелевшими от волнения галифе». На что второй — Марк Галлай — лишь флегматично заметил, что «надо было перед вылетом кишечник опорожнить, чтобы штаны после полета не стирать». Кстати, оба через час после этого испытательного полета получили по «Звезде»: маршал смог по достоинству оценить мужество пилотов. Ну а эта девушка, оказавшаяся, ко всему прочему, и начальником КБ, зенитные ракеты разработавшим, на откровения пилотов лишь усмехнулась:

— Вы, ребята, даже представить не можете, сколько штанов сегодня в КБ стирать придется.

— А что, вы им пообещали страшные кары, если ракеты с цели собьются? — поинтересовался Марк.

— Нет, просто наши испытатели думали, что пилотом самолета я буду. Но, к сожалению, мне товарищ Сталин лететь запретил.

— А вы тоже летчик? — удивился Султан.

— В некотором роде да. Собственно вас и вызвали в Кубинку чтобы меня в кабину не пустить. Кстати, кто у нас в ЛИИ командует летной частью? Надо ему пинков надавать, чтобы лучших испытателей на такую работу не посылал.

— Это почему? — поинтересовался Марк. — Мы что, недостаточно подготовлены, по вашему мнению?

— Точно, не подготовлены. Противоракетный маневр выполнять не умеете, да и не ваша это работа. Впрочем, его, кроме меня, вообще пока никто сделать не сможет…

— А вы знаете как увернуться от такой ракеты?

— Конечно. Но дело в том, что летчик — любой летчик — пока что это проделать не в состоянии: он же не может узнать, что в него ракета летит. А сейчас, хотя ракеты были без заряда, оставался шанс что ракета врежется в кабину. Я бы увернулась, а другой…

— Вообще-то нам приказ от командования ВВС МВО пришел… — неопределенно высказался Султан.

— Понятно… как-то задумчиво высказалась девушка, — значит, пора командующего ВВС МВО менять.

— Так ведь… — начал было Марк, но девушка договорить ему не дала:

— Товарищи офицеры, благодарю за работу и советую рты понапрасну не открывать. По дружески советую, как простой советский летчик и простой советский генерал-лейтенант.

Тогда маршал Василевский всерьез этот разговор, свидетелем которого он стал почти случайно, всерьез не воспринял, но спустя всего лишь неделю он понял, что это были не шутки…