— Хорошо бы, — одобрительно засопел Сергей.

— А тебе то чего? — спросила графиня.

— Так, если Сокол появится, то мы будем все тренировочные бои в два раза быстрее заканчивать, — пояснил за друга Петр.

— Вот вы лентяи! — улыбнулась Анна Романова и добавила, — Хотя доля правды в ваших словах есть.

— Не думаю, Юсупова тогда просто станет проводить в два раза больше учебных поединков, или конкур впихнет, — Ирина Кочубей жестоко развеяла радужные мечты одногруппников.

— Черт, об этом я не подумал, — почесал затылок Бражник.

— Блин, — неподдельно расстроился Пастухов…

* * *

Госпожа Чу Цяо не сидела сложа руки, даже потеря денег, целого транспорта с оружием и реликвий рода Юйжэней не сломили волевую красавицу. Хули-цзын с утроенным рвением продолжила работу в Манчжурии. Чипса Квисиль, наконец, заявил права на клан в Золотом Городе и обзавелся своим Домом. Такая традиция существовала в этих краях, каждый уважающий себя разбойник, артель старателей или гильдия убийц должны были иметь свой уголок в столице вольных земель.

Члены бандитских кланов общались здесь в респектабельных ресторанах, отчаянно дрались на грязных улочках и в темных подворотнях, посещали многочисленные бары и бордели, проигрывали огромные состояния в Игорных Домах. Золотой Город стал чем-то вроде огромного притона, пристанищем для пиратов, убийц, жуликов и воров всех мастей. Наиболее авторитетные лидеры Манчжурии договорились совместно править этой территорией и установили некоторые правила.

— Внимательно слушаю, только сразу предупреждаю, если попробуешь на мне свои штучки, то не выйдешь отсюда живой, — Ерофей Хабаров, один из отцов-основателей города милостиво согласился принять Чу Цяо.

— Я пришла не за этим, — спокойно ответила Хули-цзин, — Клан Шуньфонг объединился Юэжэнями, вскоре они станут самой могущественной силой в Золотом Городе.

— Тебе то что? — угрюмо бросил могучий Хабаров.

— Хочу заключить с союз, смелые воины рода Квисиль, поддержат твои притязания на трон Манчжурии, — предложила коварная госпожа Цяо.

— Хмм… я подумаю над твоим предложением, — не стал отказываться Ерофей, воин не слишком любил интриги, однако чисто военным путем задавить всех конкурентов он явно не мог, пытался, но не вышло…

— В средствах массовой информации Российской Империи незаметно, но постепенно набирая мощь, грамотно выстроенная, пиар кампания. Под прицелом матерых журналистов, корреспондентов и телеведущих оказались военные действия Российской Императорской Армии на Кавказе. Этот регион был источником постоянного беспокойства: непрекращающиеся набеги горных кланов, острая проблема Кахетии и Киликии, напряженные отношения с Османской Портой, обширные, по большому счету никем не управляемые территории между Дербентом и Тебризом…

Проблему в свое время пытался решить дипломатический корпус и без сомнения достиг некоторых успехов, однако скандал с гражданской администрацией Астрахани и Северного Кавказа, которую уличили в тайных связях со знатью Дербента, оставил негативное впечатление на усилиях ведомства светлейшего князя Лопухина. Тем нем менее вмешавшийся в разборки князь Трубецкой выглядел форменным солдафоном, этаким слоном в посудной лавке, который вместо желаемого результата вновь принес в эти края смерь, разруху и голод.

Учитывая то, что десятки завоевателей до того обламывали зубы о древние стены Железных Врат, неприступные скалы и аномалии Ширвана, даже самые закоренелые оптимисты не видели перспектив в очередном витке эскалации. Тем удивительнее и приятнее получился итоговый результат, однако для журналистки братии случившееся стало форменным кошмаром. Маститые эксперты были вынуждены переобуваться буквально в воздухе, еще совсем недавно они говорили о том, что усмирить Кавказ военным путем не получится и незачем терять жизни солдат в горных ущельях, а теперь приходилось рассказывать о заранее продуманных планах, о том, что только слепой не мог не увидеть слабость горных кланов…

А потом, как водится, к делу подключилась канцелярия Его Императорского Величества. Провластные журналисты получили четкие инструкции и на диво замечательный исходный материал. Обычно было довольно сложно выполнять политический заказ, зритель нутром чувствовал неискренность, наигранность, однако в этот раз посчастливилось освещать на самом деле достойные свершения и самые настоящие подвиги. Опытные акулы пера по горячим следам бросились в Дербент, Сумгаит, прошли по горным тропам до Гянджи, пробрались в загадочный Ланкон и везде находили свидетельства мужества, стойкости, воинской удачи и подлинного героизма.

— Расскажите, почему весь мир говорит о чуде? — начал беседу один из рупоров центрального канала.