Лежащий рядом шлем вздрагивает, но вместо того, чтобы полететь ко мне, будто пушечное ядро — он остается на месте, прижатый еще одной силой. Эрин продолжает делать вид, что ее это не касается, но она тоже сделала свой ход.

Выплюнув ругательства, Граф тянется к кинжалу на поясе. Из-за множества ударов он не может управлять мышцами, но ему и не надо. Повинуясь его воле, доспех сам тянется к нужному месту, увлекая за собой скрытую под сталью плоть.

Я перехватываю руку, но остановить ее не проще, чем лапу экскаватора. Отбрасываю соблазн попросить о помощи Астарота и бью лбом в его лицо. Хрустит нос, в ушах звенят колокола.

Повторяю удар еще два раза, пока Граф, наконец, не обмяк.

Пошатываясь, поднимаюсь с тела. Из рассеченной брови кровь заливает глаз, но и крови Графа на лице не меньше.

— Говорил же, умоюсь. — Сплевываю красную слюну я и замечаю, что рыцари вокруг стоят в странных позах, словно замерли на полпути.

Эрин опускает руку и рыцари снова могут двигаться.

Что ж, кажется, мне стоит поблагодарить ее, за то, что никто нам не помешал.

Я останавливаюсь, чтобы поднять шлем Графа и бросить его в корзину с отрубленными головами. Жаль, что это всего лишь шлем.

— Людей развязать и отпустить. Живо.

— Я не ваш вассал и не подчиняюсь вашим приказам. — Отвечает палач.

Я направляюсь к нему.

— Однако, почему же тогда ты опустил меч?

Еще шаг.

— Почему ты не продолжаешь их казнить как ни в чем не бывало?

И еще.

— Ведь твой господин отдал тебе приказ. Почему ты его не исполняешь? — Произношу я, стоя к нему вплотную.

Палач отводит взгляд.

— Так и быть. Охранять пленников от кражи в числе моих приказов не было. Слуги! Тащите эту падаль к кондоровским!

— Правильное решение. — Я хлопаю его по наплечнику, оставляя на нем кровавые отпечатки.

Резкий свист воздуха заставляет меня обернуться.

Рука сама собой перехватывает летящий меч. Покрытая чешуей, когтистая рука. Странное чувство двойственности смущает разум, я даже не могу понять, управлял ей я или же нет.

Однако, сейчас наши желания едины.

Ладонь смыкается на лезвии. Клинок трещит и мнется под пальцами, все чары стремительно утекают из него. Секунда и металл со звоном ломается, не выдержав напряжения.

— Значит, ты не спал? — Задаю я беззвучный вопрос демону.

— Хотел посмотреть, как ты будешь себя вести, оставшись совсем без сил. — По голове эхом раскатывается ленивый рык.

— Посмотрел? Доволен?

— Satiatus. Сожрем его?

Ну уж нет. Усилием возвращаю себе руку. Тяжело. Отожравшийся демон чувствует себя слишком вольготно.

Стряхнув с уже человеческой руки, впившиеся в нее осколки меча, возвращаюсь к Бикону.

Тот пятится.

— Графиня, угомоните своего… Или я… я буду жаловаться маркизе!

— Проваливай. — Почти в унисон отвечаем мы.

Он поднимается на ноги и ковыляет прочь. Поравнявшись с рыцарями, он оборачивается и кричит.

— Я этого так не оставлю!

Ну да, ведь нельзя просто уйти, не оставив за собой последнее слово…

* * *

Колонна из нескольких десятков пленных бредет за нами в сторону полевого лагеря. До него не так уж далеко, лишь несколько сотен метров пустого поля отделяла два лагеря друг от друга. А вот внешне они различались. Вместо крупных шатров из разноцветных тканей с вышитыми гербами и знаменами — маленькие, приземистые палатки из прорезиненной ткани. Пяток колесных прицепов с походной кухней, от которых поднимался дым. Редкие костры, в основном у более крупных палаток полевых госпиталей.

— Рэндал…

— Что? — Отвлекаюсь я от созерцания лагеря.

Но девушка молчит. Поднимаю бровь.

— …Нет, ничего. Смотри, кажется, твой командующий ранен. — Чересчур поспешно заканчивает Эрин, махнув рукой в сторону приближающегося Тила, чья голова была щедро замотана бинтами.

Бросив подозрительный взгляд на девушку, я отхожу чуть в сторону, чтобы объяснить генералу ситуацию. Мало того что требовалось разместить отбитых пленных, так еще и раненых солдат второго Герцога уже должны были начать привозить.

— Еще раненные… Придется подумать, куда их разместить. — Вздыхает он.

— Разве у нас… большие потери? — Удивленно поднимаю бровь я. Если судить по словам Эрин, у нас все должно было идти хорошо. Химеру я остановил, конница, что могла потрепать наши ряды — была остановлена.

— Довольно-таки, около двух тысяч. Как бы, в основном не совсем у нас… Когда войска Герцога начали отступать, засадный полк попытался преградить им путь. Ружей там было не так много, а помимо мушкетерской роты — одни лишь крестьяне. В общем, полк полностью уничтожили. Мы пытались прийти им на помощь, но Герцог отправил в арьергард свою конницу… Мы отбились, но без потерь тоже не обошлось. Да и когда отбились — было уже поздно.