— Да. Метка смертника работает именно так. Как только оба увидели один и тот же символ — отчет пошел. В течение двадцати четырех часов одного из проклятых не станет.

Вот же сложились обстоятельства. И угораздило меня опоздать именно сегодня. Не увидел бы метку, которую нарисовал Кипяток и никому бы не угрожала опасность. Но, если так подумать, электроник нашел бы способ передать мне ее. Если уж был настроен. Так я хоть в курсе, что происходит.

— Откуда ты знаешь все это?

Снова молчание. Кажется, сегодня я ударяю Элаизе в самые больные точки.

— Эл?

— Однажды ты спрашивал, что случилось с моей матерью…

Кто-то постучал в дверь. Нас выкинуло из контакта. Мы стояли на моей отремонтированной кухне и только сейчас я понял, что под ногами растекается вода. Время, когда мы общаемся «там» идет по-другому. Нужно было все-таки обратить внимание Элаизы на себя. Позволить ей домыть тарелку и выключить кран, прежде чем касаться ее.

— Я сейчас.

Я побежал к входной двери и засыпал извинениями соседа снизу. Это был мужичок с двумя детишками. Баба Галя как-то заикалась, что он работает в ОКЦЗ. Но оба его ребенка не ходили даже в школу, поэтому я встречал его крайне редко.

Тот подозрительно осмотрел меня с головы до ног, но принял извинения.

Вернувшись на кухню, я увидел, что на столе стоит тарелка супа. Рядом нарезаны несколько кусков каравая. Сыр, колбаса.

— Сперва все-таки перекусим, да? — уточнил я, когда девочка посмотрела на меня.

Не последовало никакого жеста, но я все понял по ее взгляду. Нужно дать Элаизе время на то, чтобы подготовиться к тяжелому разговору.

Как только с ужином было покончено, я поблагодарил принцессу за вкусную еду и предложил коснуться меня. Она послушалась.

— Мама говорила, что клан горцев вымирал, — умиротворенный голос девочки разносился по пустоте. — Некогда самый сильный и древний род на планете становился все слабее с каждым годом. Другие одаренные вступали в брак с простолюдинами и продолжали свой род. Мы же были бессмертны, но немы и бесплодны.

— Я слышал, что твоя мать хотела исправить ситуацию.

— Именно это подтолкнуло ее к тому, чтобы нарушить главное правило. Горцы никогда не должны мешать кровь. Моего отца действительно когда-то прикончили, а после возвращения во внешний мир он обрел новую оболочку. Только благодаря этому появилась я.

— Что произошло дальше?

— Очень скоро мама поняла, что я не простой ребенок. Ошибка природы. Когда вместо того, чтобы сделать свой первый шаг, я исчезла и появилась в другом месте. Я бы не должна помнить таких подробностей, но помню. Отчетливо помню, как улыбка сошла с ее лица в тот самый момент и вместо нее там появилось разочарование.

— Именно тогда она догадалась, что ты темная?

— Скорее всего. Но с тех пор наши отношения изменились. Она ругала меня, била, если я делала что-то не по ее. Она могла оттаскать меня за волосы просто потому, что я пролила суп за обедом.

Интересно, как ей удалось все это запомнить? Хотя, чего я удивляюсь? Мозг ребенка, навсегда застрявшего в возрасте семи лет, может работать совершенно иначе.

— Как она умерла? — теперь мой голос рассеялся по бездне.

— Она сильно переживала потому, что не смогла найти способ продолжить род горцев. Чистый род. И при этом считала меня монстром.

— Наверняка твое поведение тоже оставляло желать лучшего?

Молчание.

— Я не обвиняю тебя. Просто достаточно легко понять это, зная, что ребенок не воспитывался в любви.

— Ты прав, коллекционер, — холодно ответила Элаиза. — В конце концов я перестала быть примерной девочкой. Я стала давать ей отпор. Когда мне было шестнадцать это произошло впервые.

Шестнадцать. Понятно. Подростковый возраст. Интересно, сколько ей сейчас на самом деле?

— И что было потом?

— Потом наша ненависть друг к другу зашла так далеко, что она решила исправить свою ошибку.

— Метка смертника… — начал догадываться я.

— Да, — ответила принцесса горцев. — Самое известное проклятье в мире. Я бессмертна. Мне невозможно отрубить голову и отправить на ту сторону, как других горцев. И она рассчитывала на то, что это сделает черная магия.

— Она поставила на кон ваши души…

— И проиграла, — подытожила девочка.

Теперь время на то, чтобы все осознать понадобилось мне.

С каждым разговором по душам с Элаизой, я все больше понимал ее. Понимал девочку, которой подарили жизнь, а потом всем сердцем ненавидели. Когда она не оправдала ожиданий. И, если честно, я до последнего думал, что принцесса убила свою мать. И тем больше удивлен сейчас, когда узнал, что та лишила себя жизни сама.

— Ты не пыталась найти ее?

— Души, унесенные с помощью этой метки, не попадают на изнанку.