— Расскажи, что произошло, Жанна, — спокойным голосом попросил полковник.

— Я расскажу, — вмешавшись в разговор, я поерзал на стуле.

Раз уж мы самостоятельно признались во всем, буду делать вид, что так и планировали. Совсем уйти от ответственности не получится. Во всяком случае потому, что мы сбежали с места преступления. Но мы же дети. Могли просто сильно испугаться. Поэтому можно смягчить наказание. А в лучшем случае избежать его. В конце концов, о нашем участии знают только три человека. И все они сейчас присутствуют в этом помещении.

— Вот вода, — завуч как раз вернулась в кабинет и протянула заляпанный стакан девочке.

Та не сделала ни глотка.

— Пусть Клаус сама все расскажет, — суровым тоном проговорила Валентина Рудольфовна. — У Ракицкого язык хорошо подвешен. Если я и буду его слушать, то только после того, как узнаю основную версию.

— Нет, — отрезал мой старый знакомый. — Рассказывай, Костя. Что произошло?

Директриса хотела что-то возразить, но кажется ее прихватило. Он поморщилась, обхватила руками свой выпуклый живот и, кажется, беззвучно выругалась. Я же выпалил всю историю прошлого вечера на одном дыхании.

Я рассказал и про метку смерти. И про то, что Клаус оказалась вторым проклятым вместо меня. О том, что школьники остались вдвоем в школе и Кипяток просто решил убить мою одноклассницу, чтобы спастись самому. И как в Жанну вселился дух, а затем я обнаружил аристократку во дворе соседнего дома.

— Почему вы сразу не позвонили в милицию? — поинтересовался дядя с усами и четками в руках.

— Мы испугались, — объявил я заранее заготовленную версию. — Подумали, что во всем обвинят нас.

— А почему пришли сейчас? — вмешалась Валентина Рудольфовна.

— Передумали, — я пожал плечами, опередив ответ приходящей в себя Клаус.

Посмотрел на одноклассницу. Шире раскрыл глаза, давая понять, что говорить буду я.

— Хм, — Троицкий снял головной убор и положил его на край директорского стола. Провел руками, по сальным взъерошенным волосам. — Плохи дела. Почти невозможно доказать, что мальчишку выбросил из окна дух, завладевший телом девочки. С учетом того, что он ушел. А если мы говорим про ангела-хранителя, то тоже ничего хорошего.

Ангелами-хранителями в этом мире называют духов умерших одаренных. Те, кто выбрали не скитаться в поисках нового тела, а присматривать за своими родными. Они часто занимают какие-то предметы человека. Так мой отец однажды попал в крестик и защитил меня в самый последний момент. Вот так и добрые духи, защищающие своих близких. Могут появиться и спасти. Они не имеют желания вернуться к жизни, как многие. Их цель защитить тех, кого они любят больше жизни. Наверное, это определение точнее всего.

— А если мы найдем способ поговорить с ее ангелом-хранителем? — с надеждой в голосе спросил я.

Плевое дело с новыми связями и магическим эмпатом на изнанке.

— Не пойдет. Предвзятое отношение. Нужны более реальные доказательства, а их нет.

Все замолчали. Ситуация оказалась не из легких. Даже для того человека, который постоянно сталкивается с подобным. Но было в ней кое-что, что объединяло всех присутствующих. Ни директриса, ни завуч, ни полковник милиции не хотели верить в то, что десятилетняя девочка убила своего бывшего одноклассника.

Надо же. Кипятка уже нет на этом свете, а проблемы он доставляет до сих пор.

— Жанна отличница. Прилежная ученица и правильная девочка, — начал произносить я вслух то, что думал каждый из присутствующих. — И каждый из нас где-то в глубине души знает, что она не виновата. Но как только ее имя попадет в протокол, запустится процесс, который будет не остановить.

— На что это ты намекаешь, Ракицкий, а? — Валентина Рудольфовна нахмурила брови и пристально посмотрела на меня.

— Вы знаете на что. Кому будет лучше, если невинный ребенок загремит в тюрьму? Испортит себе жизнь. Вы же видите книгу. Видите, какая страница из нее вырвана. Один из них должен был умереть. Так или иначе.

— Есть определенные правила, Ракицкий. Ай! — вдруг взвизгнула директриса и схватилась за живот.

Мы с Троицким машинально подскочили и подбежали к ней.

— Все нормально, — остановила нас Валентина Рудольфовна и взяв волю в кулаки, выпрямилась в своем кресле. — Если я не объявлю о том, кто замешан в этом деле и в чем причина гибели мальчика, то меня попрут отсюда, как прежнего директора. Полковник? Вы что молчите? Вы при исполнении. Скажите свое слово. Неужели беременная женщина должна отдуваться за всех. Мирослава Игоревна?