— Я думаю, Костя прав, — встала на мою сторону завуч и поправила очки на своем носике. — Посмотрите на нее. Мы, итак, испортили Жанне жизнь тем, что не доследили за ней. Подумайте только. Один из аристократов, учащихся в нашей школе носил с собой книгу по черной магии, а мы ничего не видели. Не догадывались. Я думаю, что это обвинение гораздо серьезнее того, что дух завладел телом маленькой девочки.

— Теперь вы на что-то намекаете, Мирослава Игоревна? — директриса вскочила с места и тут же случился следующий приступ.

Валентина Рудольфовна схватилась за живот и посмотрела под ноги. Мы все слышали, как на линолеум пролилась вода.

— Кажется, воды отошли, — проявил эрудицию я.

— Вам надо в больницу, — Троицкий подошел к директору, приобнял и закинул ее руку себе за шею. — Пойдемте. Я увезу вас в роддом.

— Нет, — заупрямилась Валентина Рудольфовна. — Я не сдвинусь с места. Пока вы не скажете мне, что сообщите следствию все вновь открывшиеся подробности.

Троицкий с завучем переглянулись. Они не хотели обрекать девочку, но и спорить с беременной сейчас не время.

— Валентина Рудольфовна, сейчас не время… — завуч пришел на подмогу милиционеру, который пытался помочь женщине.

Я же вдруг перестал слышать все вокруг. Как только понял, что многие такого же, как и я мнения. Стресс сошел на нет и появилась надежда на то, что Клаус сможет выйти сухой из воды. Но главная причина моих мыслей заключалась в том, что едва директор отошла чуть дальше моя одноклассница как будто пришла в себя. На ее лице больше не отражались все оттенки отчаянья. Вернее, они стали не такими явными.

— Кипяток был под гипнозом! — осенило меня, и я объявил об этом вслух.

Две женщины и мужчина тут же перестали пререкаться и обратили на меня внимание.

— Что? — первым заговорил Троицкий.

— Вчера днем мы с Парфеновым выясняли отношения в столовой. Он был настроен, мягко сказать, не дружелюбно. Но вместо того, чтобы сдать меня директору, оказавшись перед ней, он ни с того ни с сего прикрыл меня.

Удивленные глаза Валентины Рудольфовны нашли меня.

— Так ты был в столовой?

— Был. И мне очень жаль, что нарушил правила. Я хотел как раз предотвратить все эти последствия, которые произошли ночью. Но сейчас дело в другом. В том, что, я думаю, Санитар загипнотизировал электроника. Полковник. Вы слышите? Я причина. Матерью ничего не ограничилось.

— А-а-а-а! — закричала директриса.

На этот раз никто не стал слушать, когда она выставит очередной ультиматум. Да и сама собирающаяся вот-вот родить женщина больше не сопротивлялась. Видимо боль стала настолько невыносимой.

Троицкий приказал нам с Клаус ждать в кабинете, а сам повез директора в больницу.

Мы остались в кабинете втроем. Мирослава Игоревна все это время молча прожигала нас взглядом. А я не мог отделаться от мысли, что Санитар держал Кипятка под гипнозом, чтобы добраться до меня. Вспоминал все, через что мне пришлось пройти из-за сумасшедшего одаренного. Пытался найти ответ на вопрос, что такого сделал мой отец? Почему гипнотизер до сих пор преследует меня? Но понял лишь одно. Что он не отстанет. И я должен как можно скорее узнать, что ему от меня надо. Найти подонка и поквитаться с ним. За все, что он сделал.

В полной тишине завуч поднялась со стула. Скрипя полом под ногами, она подошла к выходу.

— Сидите тут. Я скоро.

Никто из нас не ответил. Едва дверь закрылась, я повернулся к Клаус.

— Прости, Жанна.

Та по-детски отвернула голову. Смахнула со щеки слезу.

— Поговорим? Пока Мирослава Игоревна не вернулась.

— Нам не о чем разговаривать, — гордо ответила аристократка. — Если ты боишься, что я признаюсь в том, что ты наложил на меня гипноз, то можешь не переживать. Я не буду упоминать о том, что ты козел.

Жестоко. Но ребенку не объяснишь, что я хотел сделать как лучше. Сейчас для девочки важнее, что я применил магию по отношению к ней. А то, что это было из добрых намерений, ее не волнует.

Я не стал продолжать разговор. Самое неблагодарное дело — пытаться объяснить что-то женщине, когда она еще на эмоциях. Пусть даже этой женщине всего десять лет. Когда Клаус остынет, поговорить обо всем и договориться будет куда проще.

Полковник Троицкий вернулся в школу через час. Я поделился с ним своими доводами на счет Санитара. И почему я думаю, что Кипяток был под гипнозом. И сейчас милиционер ходил по кабинету директора из стороны в сторону и пытался найти лучшее решение.

— Значит ты думаешь, что Санитар приложил руку к смерти Егора Парфенова? — уточнил он, устремив свой взгляд на меня.

Я кивнул.

— Если это правда, то это все меняет. В таком случае, возможно, нам удастся огородить вас, — он перевел взгляд на мою одноклассницу. — Но для этого нужно найти Санитара.

— Что будет с Жанной?

— Пока пойдет как свидетель, — сказал Троицкий. — Я укажу в протоколе все, что ты сказала. А сам направлю все силы на то, чтобы найти мерзавца. Как только Санитар будет в наших руках, все кончится.

Я смотрел на полковника и разочарованно мотал головой.