— Значит так выглядит душа темного, — задумчиво протянул я.

Бесформенная дымная масса. Именно таким я запомнил своего отца, когда тот попал в мой крестик. Но тогда я не придал этому значения. А теперь понимаю. Если простые души одаренных точная копия самих себя, то темные выглядят именно так. Демоны. Черные демоны с красными глазами и огромной силой.

— У меня заканчиваются силы, — процедила Элаиза. — Я не знаю как удержать духа.

Какой-то внутренний порыв заставил меня нащупать на шее крестик. Именно в нем долгое время сидела душа моего отца. До тех пор, пока не защитила меня от адских гончих.

— Что, если отец когда-то заговорил его? — произнес я вслух. — Крест именной. Может быть не просто так? Может быть это магический артефакт?

Я прикоснулся к крестику, концентрируя Силу в кончиках своих пальцев. Едва дотронувшись до предмета, я убедился в том, что он зачарованный. Энергия, переливаясь пурпурным, прошла по цепочке. Вниз и вверх. Туда и обратно.

Я протягиваю крест. Он касается бесформенного ничто. Я вижу, как дым начинает извиваться вокруг артефакта.

— Отпускай! — кричу Элаизе.

— Что?

— Отпускай! — кричу громче.

— Нельзя! Душа темного сможет завладеть твоим телом!

— Отпускай! — повторяю я, пытаясь перекричать бурю, поднявшуюся среди безжизненной пустыни и задувающую огонь на факелах.

В один миг душа срывается с места и исчезает в крестике. Буря утихает, и куча песка осыпается на землю. Девочка-призрак, священник и толпа горцев удивленно глядят на меня.

— Теперь осталось узнать, как достать ее оттуда, — пожал я плечами. — И не убьет ли дух Санитара меня, как только я его выпущу.

Дух моего дяди меня не убил. Схема призыва оказалась ровно такой же, как с монетами. Отец нашел способ приручать души темных без помощи принцессы горцев. Он оставил мне этот крестик. И использовал его как сосуд, когда ему впервые удалось добраться до меня. И, кажется, разобравшись с природой заклинания, отныне я сам смогу пополнять свою коллекцию из душ темных. И теперь без помощи Элаизы.

Кажется девочка все поняла. Она заметно погрустнела с тех пор, как поняла, что теперь я могу обходиться без нее. Надо будет поговорить. Но после того, как все закончится.

— Ты идешь с нами? — спросил я принцессу горцев.

Та покачала головой.

— Кто-то должен отбить город от мутантов, если у вас ничего не получится.

— Надеюсь, что все обойдется.

Я расставил руки и дождался, когда немая девочка подойдет ко мне и обнимет в ответ.

— Мы еще увидимся, Эл, — сказал я, гладя по спине ту, что теперь казалась мне дочерью.

Переняв новую способность от своего дяди, я открыл портал, и мы со священником отправились к самому краю бездны. Туда, где нас уже довольно давно ждали темные.

— Что стряслось? — Островский подлетел ко мне, как только мы вынырнули из разрыва.

Я хотел открыть рот, но меня опередил священник.

— Прихожане, — сказал он. — Тамара Михайловна остановила нас в последний момент. Я не мог оставить ее там одну.

Майор перевел взгляд на батюшку.

— А где девчонка?

— Отказалась, — солгал я. — Не захотела навязываться.

— Ладно, — пропустил мимо ушей все, что я сказал Островский. — Мы, итак, потратили много времени. За мной!

Сотрудник БРМП, не дожидаясь никого, подошел к самому краю обрыва и шагнул в пропасть. Остальные темные последовали его примеру. Выжидая по тридцать секунд, прежде чем сделать шаг в пустоту. Досчитывали до десяти и раскрывали парашюты. Я сделал тоже самое.

Полет оказался долгим. Лишь свет от фонариков под ногами и над головой успокаивал меня. Это означало, что все живы и до сих пор опускаются ко дну бездны.

Прошло около часа, прежде чем Островский приземлился и закричал:

— Защищайтесь!

Сразу десяток огненных шаров подсветил дно Марианской впадины. Полчища монстров, в самое сердце которого приземлился майор, истошно завизжали, заживо сгорая под натиском фаерболов. Я успел сделать около семи залпов, прежде чем приземлился посреди поля битвы. В воздухе пахло паленой шерстью, мясом и гнилью.

— А-а-а-а! — раздался крик.

Мы добили последних мутантов и сбежались к одному из наших.

— Нога! Кажется, я сломал ногу, — старик лежал в песке, среди трупов монстров, и изнемогал под несколькими лучами фонарей, направленных на него.

— Я же сказал наложить щит! — огрызнулся Островский, вытирая лицо от черной жижы.

— Он не успел, — старушка защитила своего супруга. — Идите без нас. Я останусь и присмотрю за мужем.

Бабуля начертила знак на песке и ударила по нему ладонью. Вокруг тут же возник желтоватый купол, подняв в воздух кучу пыли.

Все переглянулись, ожидая решения своего лидера. Но майор Островский медлил.