— Она все еще спит, — объявил он, войдя на кухню.

— Это пойдет ей на пользу, — сказала я.

— Как ты себя чувствуешь? Я налила нам ледяной воды, но могу достать бутылку вина или виски. Я уверена, что сейчас время вина в мире.

Я решила немного разрядить обстановку.

— Отлично. Я ничего не хочу.

Он прислонился к кухонному столу.

— Ты знаешь, что случилось? Почему она ушла из школы? Она просто хотела тако?

— Нет. Нора сказала ей, что не сможет приехать на ее день рождения, и она была расстроена.

— О нет.

Мое сердце болело за нее.

— Бедный ребенок. Неудивительно, что она была расстроена. Думаешь, ты можешь переубедить Нору?

— Нет, у нее фотосессия для Vogue, которую она не хочет пропустить, — сказал он с насмешкой.

— Знаешь что? Ты должен присесть. Ты напряжен, и я уверена, что массаж шеи поможет тебе. Ты забудешь о сегодняшнем дне, и мы сделаем день рождения Пейсли потрясающим. Она даже не заметит, что Норы там нет.

Он нахмурился, как будто не слушал меня, просто расхаживая по кухне. Я изучила его язык тела. Его плечи были твердыми, руки и шея были жесткими. На самом деле, то, как он двигался, выдавало, что все его тело было в напряжении.

— Земля вызывает Тейта. Где ты?

— Что если мы расстанемся? — пробормотал он.

Я вскинула голову. — Что?

— Ты и Пейсли, вы так близки. Она любит тебя так же сильно, как я.

— Я тоже люблю вас двоих, — сказала я, кусая внутреннюю сторону щеки.

— Но что, если это между нами не сработает, скажем, через пять лет? Я не хочу, чтобы моя дочь прошла через еще большее горе.

Я понимала, что он на все остро реагировала из-за того, что произошло сегодня, из-за того, что Нора снова поставила свою дочь не на первое место. Его чувства защитника всегда обострялись, когда Пейсли была затронута. И сегодня он был в режиме полной защиты. Это было совершенно понятно, и я любила его еще больше за то, что он был так поглощен ее счастьем. Я не была уверена, как заставить его увидеть, что это было все, чего я тоже хотела. Я очень любила его и Пейсли. Я никогда не чувствовала ничего подобного за всю свою жизнь.

Я дотронулась рукой до живота, прижимаясь к узлу, который там появился. — Тейт. Слушай, что бы ни случилось, я позабочусь о Пейсли, и мы всегда сможем поговорить с ней обо всем на свете.

— Или она всегда будет так реагировать, и может быть в другой раз я не найду ее.

— О чем ты говоришь? — спросила я шепотом.

— Ни о чем. Я расстроен. Я просто… мне интересно, эгоистично ли с моей стороны выбирать свое счастье, рискуя причинением вреда моей дочери в будущем.

Я смотрела на него, чувствуя, что не могу дышать. Он взволнован сегодняшними событиями. Вот и все, повторяла я себе. Вот и все.

Но что, если это было что-то большее?

— Так что, ты хочешь все закончить прямо сейчас на случай, если это не сработает в будущем?

Мой голос звучал звонко. Я сжала губы, чувствуя, что не могу дышать.

Глаза Тейта расширились. — Лекси, я не хочу делать тебе больно. Или Пейсли. Просто… Это мой самый большой страх.

Боже мой, он не говорил нет.

— Я не собираюсь…. Я оборвала предложение, потому что мой голос был еще более глухим, чем раньше. Я не могла контролировать это. Мои глаза горели, и слезы скопились в них, казалось, у меня встал ком в горле.

— Я люблю тебя, — прошептала я, приближаясь, пока он не оказался прямо передо мной.

Он положил руки на мои, и его прикосновения согрели меня. Но беспокойство в его глазах умертвило меня. Если моей любви было недостаточно…

— Я тоже тебя люблю. Ты знаешь, что люблю. Но я не могу не бояться, что однажды всё может развалиться.

— Не развалится, — сказала я честно, прежде чем закрыть рот.

Мой голос был совершенно безнадежным. Он перешел от высокого тона к шепоту, а теперь к высокому и громкому снова. Я не хотела будить Пейсли. Это было последнее, что ей было нужно после сегодняшнего.

— Лекси. Я люблю тебя, — повторил он.

— Но ты не понимаешь, достаточно ли этого.

Все мое тело обмякло от глубокой печали.

— Тейт, я пойду.

— Что? Нет. Почему? Давайте поговорим об этом.

Он провел одной рукой к моей щеке, но я сделал шаг назад, нуждаясь в расстоянии.

— Я не могу. Не сейчас. У нас обоих был трудный день, и я не хочу, чтобы Пейсли проснулась и увидела нас такими.

— Лекси…

Я покачала головой, немного испугавшись того, что он хотел сказать. Я не была готова услышать это. Выхватывая сумочку с кухонного стола, я накидываю ее на плечо, ковыряясь в ремне.

— Я люблю тебя, Тейт. Тебя и Пейсли. Это все, что я могу тебе сказать.

Он открыл рот, но я снова покачала головой, проносясь мимо него.

Мне нужно было выбраться отсюда.