А меня ждут новые свершения.

* * *

На улице вовсю кипела работа. Кажется, на моём заказе, даже учитывая скидку, Смородины нехило так наварятся. Машины со стройматериалами и комплектующими подъезжали одна за другой. Бригады работали по двенадцать часов в день, пытаясь сэкономить мне немного денег, да и чего греха таить — освободить бригады для других заказов.

— Как там обстоят дела с вашей казармой? — спросил я Волка.

— Да всё отлично, — он странно посмотрел на меня.

Рядом тяжело вздохнула Анна — ещё одна моя головная боль. Старая казарма рода Галактионовых была построена на совесть. Стены, крыша — всё было в порядке. Нужно было сделать внутри косметический ремонт, поменять столярку, и кое-что из коммуникаций.

Странное дело, но осматривая свои усадьбу и строения, я понимал, что основатель Рода был очень близок ко мне по духу. Если он что-то делал, то делал это на совесть. Использовались, насколько я понимал, самые дорогие материалы из доступных, и не очень, имеющих астрономическую стоимость.

Просто разобрав усадьбу по частям, я мог бы заработать кучу денег, что хватило бы на обычные материалы, и еще неплохо так осталось. Но нет, это против моей натуры. И, кстати, именно благодаря этому все основные конструкции сохранились в идеальном состоянии. Виконт Смородин несколько раз благодарил моих неведомых родичей, что позаботился о своём потомке, то есть, обо мне. Так вот, Анна была сторонницей того, чтобы сделать легкую косметику — подвести отопление, освещение, воду. Ну, и поставить дешевую мебель, по минимуму. Удивительно, но в этом её поддержал даже Волк.

— Тебе же здесь самому жить, — удивился я.

На что получил весёлый смех моего лысого ветерана.

— Девяносто процентов жизни я провёл в таких условиях, о которых лучше не рассказывать. Для меня крыша над головой — уже роскошь! — засмеялся Потапов.

Рядом согласно кивнул Пуля, который, походу, многое прошёл со своим командиром.

Хотел бы я ему сейчас рассказать, в каких условиях приходилось жить мне, но, увы, не могу. Жизнь Охотника, можно было назвать, из грязи в князи. На заданиях мы могли спать на голых камнях, и жрать корешки. А когда возвращались, то снимали королевские покои, и нас обхаживала прислуга.

— Не-не, я так не согласен, — сказал я, и утвердил закупки и смету у Смородина, отчего у Анны чуть сердечный приступ не случился.

— У тебя казарма будет круче, чем самая лучшая гостиница в Иркутске! — возмущенно сказала девушка, увидев перечень.

— И что в этом плохого?

— Зачем им четырехметровая плазма в комнате отдыха?

— Ну, не знаю. Футбол, может, смотреть? — предположил я.

— А зачем две бани?

— Ну как… Помещение есть, они там были. Мы просто восстанавливаем.

— А простого душа не хватило бы?

— Не-а, не хватило, — покачал я головой. — И вообще, русская баня и финская сауна, как сказал бы твой уважаемый отец, — две большие разницы!

— А бассейн… Бассейн в сауне зачем корежить и углублять???

— Ну, началось… — пожал я плечами. — Мои предки были какими-то дурачками, либо они не пили. Это где это видано, чтобы бассейн в сауне был глубиной всего в полтора метра? А когда из парилки выбежишь, да еще и не очень трезвый, это что же — головой, и прямо в дно бассейна? Пускай метра три будет. Нормально!

Анна закатила глаза.

— И, вообще, подруга, — сказал я, — этот перечень не обсуждается. Если сможешь уменьшить цены, то флаг тебе в руки. Но основную спецификацию не трогай.

Анна вздохнула, но в глазах у неё сразу появились чертята, когда она посмотрела на виконта Смородина.

Я заранее улыбнулся. Похоже, скоро виконт пожалеет, что с нами связался. И да, пусть лучше Анна достаёт его, чем меня. В каких-то вещах Анна была упрямее Отморозка, хитрее Шнырьки, и яростнее Карамельки!

Так вот, сейчас казарма была уже, практически, отремонтирована. По крайней мере, жилые комнаты, рассчитанные на одного и двух человек. Опять же, Анна в качестве экономии предлагала поставить двухъярусные, а лучше трехъярусные кровати. Но я был против.

— Ты понимаешь, что человеку, который доверил мне свою судьбу, и который будет ответственен за наши жизни — будет очень сложно справиться со своим делом, не будучи хорошо отдохнувшим. Два человека — и так много. Я бы предпочел, чтобы у каждого была своя комната, — увидев, как Анна начинает багроветь, я быстро добавил. — Ладно, оставим по две.