Так что пришлось задержаться здесь на пять дней. Каждый день мы ходили на штурм, и я следил за тем, чтобы Александр стоял в первых рядах. Наблюдал за его действиями со стороны, но сам не вмешивался. Также заодно оказывал помощь раненым и сразу отправлял их в бой. Смешно было, когда персы смогли за один бой несколько раз ранить одного штурмовика. После нескольких лечебных процедур сам он выглядел свежим, и чувствовал себя прекрасно, а вот одежду на нем всю изорвало пулями. Зрелище не для слабонервных, конечно. Собственно, потому персы и разбежались от одного его вида.

И всё это время мы не отдыхали ни минуты. Так что деньки выдались насыщенными на события, но, в итоге, первым сдалось командование. Как обычно, в штабе не оценили наших стараний и приказали отступать. Мол, Гордые свое дело выполнили, оттянули на себя силы с других фронтов, и там войска пришли в движение.

Впрочем, я свою задачу уже выполнил, и потому не стал возражать. Попрощался с Когановым, вылечил всех больных, и усилил бойцам иммунитет, после чего загрузился в свой самолет и собрался направиться в сторону дома.

— Это… Михаил, а можно с вами? — остановил меня Коганов. А я посмотрел на лагерь Гордых.

— Ты же понимаешь, что все не влезут? У меня большой самолет, но не настолько же…

— Так ты выгрузи оттуда хотя бы половину трофеев, — предложил майор, а я аж опешил от такой наглости. Выгрузить трофеи? Да никогда!

Но и оставлять Гордых здесь тоже было неправильно. Потому пришлось сделать несколько ходок, и каждый раз нас пытались сбить диверсанты. Стало понятно, почему Коганов не хотел отправлять своих бойцов пешком. В любом случае, по пути они встретили бы засаду. Кстати, никто уже не интересуется, почему защитный купол вокруг моего самолета выдерживает столько атак. Молодцы, быстро учатся. А мне надо будет не забыть похвалить Виллсона, ведь его артефакты из демонических рогов действительно оправдывают все затраты.

Уже к вечеру самолет стал заходить на посадку, и вскоре открылся задний люк. Мы с цесаревичем вышли на улицу, и он заозирался по сторонам, не понимая, куда мы приземлились. Вокруг люди, вспышки камер, какие-то журналисты пытаются перекричать друг друга, и лезут со своими микрофонами.

— Почему вы сбежали?

— Вас пытали?

— Правдивы ли слухи, что вы теперь евнух?

— Они надругались над вами?

— Вот этого, этого, и этого! — указал я на самых наглых журналистов. — Выбрось их отсюда.

Внутри самолета заискрили два светящихся глаза, и за нашими спинами появился железный исполин, пусть и в леопардовой раскраске. Боевой «костюм» медленно направился вперед. Журналисты стали расступаться, и все вопросы мигом прекратились.

— Вы не посмеете! Я работаю в Вестнике Империи! Мы — самое влиятельное новостное агентство! — воскликнул один из них.

— Вот с этим можно грубо, — указал на него, а «костюм» отправился выполнять приказ.

Уже через минуту журналисты стали куда более вежливыми и прекратили задавать тупые вопросы, а я вышел вперед.

— Я надеюсь, больше не придется применять силу? — посмотрел на них, а те так и стояли молча. — Молодцы! А теперь посмотрите фото и видеоматериалы, — показал им планшет. На экране можно было увидеть немало кадров, где Александр в пылу сражения бесстрашно орудует мечом, вытаскивает раненых с поля битвы, и самоотверженно прикрывает от пуль офицера своим покровом.

И на всех этих кадрах самые внимательные журналисты могли увидеть, что на плече цесаревича сидит голубь в темных очках. Приставил к наследнику престола телохранителя, чтобы быть полностью уверенным в его безопасности.

— Михаил… — ткнул меня в бок цесаревич. — А ты когда успел, вообще? Там ведь война! Откуда у тебя было время фотографировать меня?

А я устроил всё это как раз с целью сделать приличное количество снимков. Потом пришлось удалить неудачные кадры, правда, но это уже мелочи.

Журналисты, тем временем, отобрали у меня планшет, и стали разбирать фотографии для первых страниц новостных лент. Не бесплатно, разумеется. Под каждой фотографией был четко указан ценник.

— Но почему вы решили отправиться на войну? Вас ведь недавно похитили! — удивился один из журналистов.

— Да! Расскажите, по какой причине вы не показывались на публике столько времени?

Журналисты снова взорвались вопросами, но на этот раз вели себя куда более пристойно. Так что не стал приказывать Громовержцу кидаться людьми. Правда, Алескандр просто стоял и смотрел на них безучастным взглядом, не отвечая ни на один из вопросов.

— Цесаревич очень устал, — прервал я журналистов. — Последние пять дней он сражался без перерывов на отдых. Так что давайте, вы зададите все свои вопросы потом. — Мы пошли вперед, к кортежу, который нас уже ждал, но в какой-то момент я остановился. — А если кто-то не верит, то можете спросить у Гордых. Их вы в обмане точно не обвините, уверен.