С самого детства я была под ее тотальным наблюдением, до того момента как пошла учиться, но даже тогда домовиха находила время, чтобы прибежать ко мне и накормить. Почему-то ей всегда казалось, что я мало ем, а на мои возмущения только махала рукой и запихивала в меня очередную булку. Вот и сейчас – не видела меня всего неделю, а только увидела как сразу всплеснув руками в ужасе заверещала «похудела то как моя девочка!» И чуть корзинку не выронила. Но все равно люблю ее чрезмерную заботу. Да, собственно, всегда любила.

– Наретта, я нисколько не похудела, не переживай ты так. – Я улыбаясь присела на корточки и стиснула ее  в объятьях, растрепав ей волосы убранные под косынку. Наретта ростом мне чуть выше колен – отличительная черта всех домовых.

– Ага, всегда ты так говоришь, – проворчала она и привычно вскинула руки над головой.

Я забралась на стул с ногами и ждала пока Наретта устанет уже бегать. Но ждать этого можно веками, а потому попросила:

– Давай выпьем чаю, присядь уже, отдохни.

Она тут же щелкнула пальцами и вода в чайнике закипела ровно через минуту, сама по себе. Домовые владеют прикладной магией с рождения, им даже учиться не нужно. И ведение хозяйства для них чуть ли не культ. А потому, они лучше всех подходят на роль домоправительниц и нянек. Да и у нас в академии уборкой и готовкой занимаются они же, ну, иногда еще адепты прикладной магии. Практикуются, так сказать.

– Девочка моя, что все-таки произошло? – Ее обеспокоенный вид сводил меня с ума – ведь сейчас опять заведет свою песню, о том, что пора бы мне домой, а за академией и Аррон присмотрит.

– А что произошло? – Повторила ее вопрос, и зажевала второй пирожок с ягодами. Она вытерла руки о цветастый передник и забралась на стул, так же как и я, с ногами.

– До меня дошли слухи, что ты вдруг приняла на работу эльфа. Да не просто эльфа, а рина! – Последнее она произнесла почти шепотом, хотя нас никто не мог слышать.

Я рассказала ей слово в слово то, что Леонград сказал мне. Наретта слушая лишь изредка вздыхала и приподнимала густые темные брови. Но вроде успокоилась.

–…так что вот так. Но знаешь, адепты довольны, преподаватели тоже не высказали возражений. – Закончила я.

Наретта снова глубоко вздохнула, давая понять, что я обрекаю ее на раннюю седину.

– А как же состязание факультетов? Это то как пришло тебе в голову, Мэри?

Я чуть чаем не захлебнулась.

Состязание?.. Состязание!

Демон, демон, демон!

Как я могла забыть о состязании?! Вот… демон!

Я застонала и уронила голову на руки. Я вполне серьезно забыла! И даже не вспоминала о нем вот уже несколько дней! Хотя, чему тут удивляться – то Магитаны эти дурацкие обещающие катастрофу, то эльфы руки распускают.

Рев ветра за окном заглушал мой собственный вой. Наретта словно младшая надоедливая сестра потрясла меня за плечо, и встревоженно спросила:

– Мэри, тебя кто-то заставил, да?

Что?

– Нет Наретта, – я внимательно посмотрела ей в глаза. – Это было мое решение, и только мое.

– Может быть все же…

Я сразу поняла что она хочет сказать и перебила.

– Я не могу, ты же знаешь… Я обещала родителям.

Да, каждый раз смотря на фотографию моих родителей, на которой они счастливо улыбаясь держат на руках годовалую меня, я обещала им что все будет в порядке. Я обещала, что академия в надежных руках. И это обещание придавало мне сил… Я не могу отступить и бросить то, что с таким трудом создавалось три века. Теперь Академия Магии имени Дианис – это та академия, об обучении в которой маги мечтают с самого рождения. Пафосно звучит, но это чистая правда. И я не имею никакого права бросить ее пусть даже и на лучшего друга моего отца, к тому же, я все еще верю, что они вернутся.

Домовиха поджала губы и кивнула.

– Я понимаю…

Ее очередной вздох отозвался тоской в моем сердце, но я ободряюще улыбнулась.

– Все будет в порядке. Верь мне, пожалуйста. Я же дочь самого Морнатерра Ниани Дианис!

– Ну да, ну да… Ты с самого детства была такой же упертой, как и твой отец. – Наретта наконец повеселела.

Мы выпили еще по одной кружке чаю предаваясь воспоминаниям из моего детства, пообсуждали Леонгарда… Да, эльфы были интересны всем, и даже домовым. А вот я при одном воспоминании о его нежных, теплых ладонях, заливалась краской, что конечно же не могло укрыться от прозорливой домовихи.

– Нравится он тебе? – Она ехидненько прищурилась, улыбаясь во весь рот.

– Ну-у… Нет… Не знаю… Может быть. – Я смутилась и спрятала лицо за чашку с чаем.

Наретта похихикала но развивать тему не стала, за что я ей благодарна. Я сама только что поняла, что думаю о Лео все чаще, и с каждым разом все дольше. И думы эти вызывают во мне какие-то странные, ранее неведомые мне чувства.