— Это обеспечение твоего опекуна.

— Это законное обеспечение, которое мне полагается!

— Которое ты точно так же берешь у другого мужчины.

Ну знаете ли!

— Я думаю, что это тебя не касается.

— А я думаю, что ты просто маленькая ханжа.

Я даже рот открываю от такого заявления. А можно мне макнуть головой в сугроб не себя, а кого-нибудь другого?! Не буду показывать пальцем! Правда, тут же отбрасываю эту мысль: попытка макнуть головой в сугроб Валентайна в лучшем случае будет достойна истории «самый идиотский поступок года», в худшем — премии Дарвина (ну или какие у них тут есть аналоги, если они есть).

Поэтому я закрываю рот и предпочитаю двигаться в заданном направлении, то есть туда, где бал. Если мы умудрились сцепиться, даже не переступив порог бальной залы, я не представляю, во что превратится наш вечер!

— Зависит от нас, Лена. Только от нас.

— Хватит. Читать. Мои мысли!

— Иногда полезно делиться чем-то своим. Не находишь?

Я поворачиваюсь к нему, резко убрав руку с его локтя. Нет, в сугроб не макну, но…

Слепить снежок и от души запульнуть в лацкан пиджака — самое то! Ни с чем не сравнимый кайф! Правда, стоит мне об этом подумать, снежком прилетает в ответ в меня, аккурат в пятую точку. Я рывком прячусь за дерево, благодаря всех, кого только можно, что на мне пылепулеснегонепроницаемое заклинание, а прическа защищена еще и магией Имоны. Тем не менее снежок под зад я почувствовала очень хорошо.

— Что? — раздается насмешливое Валентайна с тропинки. — Отступаешь? Так быстро?

— Я не отступаю. Я продумываю стратегию наступления.

Пш-ши-и-х — и рядом со мной раскрывается черный портал. Я отпрыгиваю в сторону и все-таки, запутавшись в платье, валюсь в сугроб, зацепившись за Валентайна. А этот… вместо того, чтобы меня удержать, падает следом! Падает и нависает сверху.

— Это нечестно! — рычу я, указывая на искорки от портала.

— Никто и не говорил, что всегда и все будет честно.

Прежде чем я успеваю подумать, что же не так с сугробами, он уже наклоняется и целует меня. Так, что кружится голова, а сугроб, кажется, начинает плавиться, как будто мы раскаляем воздух.

Снег под нами и правда оплавляется, я даже вижу, как он складывается ледяными тающими корками, а потом понимаю, в чем дело. Стоящий на дорожке Люциан смотрит на меня так, что от золота в его глазах меркнут даже фонари. Не говоря уже о том, что снег мгновенно отступает под натиском светлой магии.

Я бы натурально оказалась в глубокой луже, если бы не реакция Валентайна: поднявшись в одно мгновение, он так же быстро поднял меня и шагнул вперед. К Люциану.

Слишком много дежавю на одну маленькую меня, да еще и к тому же за один вечер! Я напрыгнула на Валентайна так резво, что грозила сама завалить его в снег, при этом не факт, что увидевшие нас не подумали бы о том, что адептка Ларо принуждает несчастных архимагов к интиму в снегу.

— Я замерзла, — сказала с интонациями капризной оперной дивы, ухажер которой предпочел ей беседу с друзьями. — Пойдем.

Мне было плевать, как я выгляжу, главное — не допустить, чтобы эти двое сцепились. Уж точно не здесь и не сейчас. Люциан открыл было рот, но тут из заснеженного вечера бабочкой выпорхнула Драконова. Никогда бы не подумала, что буду ей рада! Даже при учете того, что она была в том синем цвете, намекающем на постоянство их с Люцианом отношений.

— Люциан. — Ее голос заставил его повернуться, а я уже разворачивала Валентайна в сторону нужного нам замка. То есть корпуса. То есть поместья. Ладно, неважно, что это и как оно выглядит, главное — туда попасть и забыть обо всем, что только что произошло.

— Ты не можешь замерзнуть, Лена, — напомнил Валентайн на удивление ехидно, когда мы шли по дорожке, оставив за собой сладкую парочку.

— Не напоминай.

— Тогда что это было?

— А ты как думаешь? Мне надоело, что вы смотрите друг на друга драконами! Если раньше это еще хотя бы понять можно было, то сейчас…

— Этот мальчишка слишком многое себе позволяет.

— Пусть позволяет. Мне на него плевать.

— Так же, как ты сейчас замерзла?

— Что?

Валентайн не ответил, просто положил руку поверх моей.

— Идем, Лена. Ты же хотела на бал.

Нет, минуточку.

— Ты сейчас на что намекаешь?

— Я? Ни на что. Я всегда говорю прямым текстом.

— И сейчас ты прямым текстом говоришь, что…

— Что тебе не плевать на Люциана Драгона. Правда, исключительно потому, что ты очень любишь жить прошлым и уговаривать себя, что тогда было лучше. Знаешь, почему в прошлом уютно, Лена? Потому что в нем не обязательно жить, и все идеально.