Я чуть мимо кровати не села.

Оно разговаривает! Он… она… и людей ест? Ладно, я в последнее время еще и не такое видела, так что подождем убегать с воплями.

— У меня к тебе всего два вопроса. Если ты ешь людей, почему ты не съел меня? И второй: почему ты говоришь голосом Валентайна Альгора?

— Ты мне понравилась, — сказал дракончик. — Поэтому и не съел. Есть в тебе что-то милое.

Я моргнула.

— А голос Валентайна… ну, он мне понравился.

Обалдеть.

— Голос? — уточнила я. — Или Валентайн?

— Голос, — дракончик зевнул. — Он у него такой сильный. Глубокий. Мужественный.

Да чтоб меня!

— Может, ты к нему жить пойдешь? — уточнила я с надеждой. Не то чтобы мне не хотелось держать рядом зверя, который ест людей… ладно, не хотелось.

— А ты пойдешь?

— Куда?

— Жить к Валентайну, — дракончик фыркнул. — Какая ты непонятливая!

— Нет. Нет, я к нему не пойду.

— Ну тогда и я не пойду. Ты мне нравишься.

Да, чудесный у нас с ним получался разговор.

— Ты зачем мое платье сожрал?

— А что, нельзя было?

Я сложила руки на груди.

— А хвост тебе откусывать можно?

— Нет.

— Вот и платья мои жрать тоже нельзя. И обувь. И белье, — я вспомнила, что купила, и добавила на всякий случай: — туалетные принадлежности тоже.

— Фу, какая ты скучная. — Мне показалось, что он сейчас мне язык покажет, но дракончик только потоптался по моей постели, развернулся и плюхнулся поперек, продемонстрировав мне переливающуюся на позвоночнике чешую с алыми отблесками. — И вообще. Я тебе не откусывал руку.

И на том спасибо.

Я обошла кровать, забралась на нее с ногами и взглянула на своего гостя уже совершенно иначе. Разумный дракончик… а-а-а-а-а!

— Ты чей? — спросила я. — В смысле, ты ребенок, который обернулся и теперь навсегда останется таким?

Зверь, который прикрыл глаза, в этот момент широко их распахнул. Огненно-черные, они, кажется, даже увеличились в размерах.

— Ты совсем того? — спросил он. — Сравнила меня со светлыми!

А?

— Я — из Загранья! Могу принимать призрачную форму, могу такую. Ребенком я никогда не был, к счастью. Меня таким создали.

— Зачем?

— Чтобы тебя убить.

— Что?!

— Да что ты какая нервная. Не убил же, — он облизнулся. — Сам не знаю почему. Ты просто была такая… уютная. Такая… в общем, есть в тебе что-то особенное, Лена.

Ну супер. Он не просто людей ест и голосом Валентайна Альгора разговаривает, его еще и послали меня убить, и он знает мое настоящее имя.

— Откуда?

— Что — откуда?

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Тебя так Валентайн называл. Когда ты спала.

М-да. Он не просто меня раздевал, оказывается, он меня раздевал при свидетелях. Людоедах-убийцах из Загранья.

И ничего мне не сказал, самое главное! У-у-у! Ладно, с Валентайном я потом разберусь, сейчас другое важнее.

— Кто тебя послал?

— Куда?

— К Лозантиру! Меня убить, разумеется.

— А вот тут большой вопрос, Лена. Обычно маг, который создает и призывает мне подобных, оставляет связующую нить, чтобы по ней притянуть меня в любой момент. Мой создатель нить оборвал, вложив в меня только приказ тебя уничтожить.

На этом моменте я поняла, что мне здорово повезло. Очевидно, маг, оборвавший нить, оборвал и связь с ним дракончика-убийцы. Поэтому тот смог выбирать, убивать меня или нет, но, конечно, это только мои предположения. Мне надо проверить их, а точнее, спросить у Валентайна. По-хорошему, этого зверя точно надо к Валентайну, пока он не сожрал кого-нибудь. Вздохнув, покосилась на браслеты: невыносимо хотелось спать, а не общаться с Альгором.

— Если я тебя попрошу никого не убивать до завтра, ты меня послушаешься? — звучит как бред, ну да ладно.

Дракончик сощурил глаза, из-за чего они превратились в светящиеся щелочки.

— Я, вообще-то, никого и не убивал. Я только к тебе приходил несколько раз, и физическая форма мне нужна только в этом мире. В моем я существую как призрак, поэтому никого не ем, питаюсь темной магией, становлюсь сильнее и расту. Вот если я буду все время с тобой ходить, еда мне понадобится. Тогда сожру кого-нибудь. Этого твоего надоедливого брата. Или дядю.

— Нет! — сказала я.

— Ну тогда служанку.

Я закатила глаза.

— Мы не будем никого есть в моем мире! Ходи питаться в свое Загранье и расти там!

— Вот оно, хваленое человеческое гостеприимство, — он раздраженно шмякнул хвостом по кровати и вспорол простыни.

Я скептически на него посмотрела.

— Что?

— Ничего. Это же мне завтра Тирине объяснять, что произошло с постельным бельем.

— Необязательно. Я могу ее съесть.

— Нет!