— Правда. Ладно, Нелли, помолчи, ей невредно заглянуть к нам. Гэртон, ступай с девочкой вперед. А мы с тобой сзади, Нелли.

— Нет, в такое место она не пойдет! — закричала я, силясь высвободить свою руку, которую он крепко сжал. Но Кэти, быстро обежав скалу, была уже почти у самых ворот. Назначенный ей спутник не стал ее провожать: он свернул по тропинке в сторону и скрылся.

— Мистер Хитклиф, это очень дурно, — настаивала я, — вы сами знаете, что затеяли недоброе. Да еще она увидит там Линтона и, как только придет домой, расскажет все отцу; и вина падет на меня.

— А я и хочу, чтоб она увидела Линтона, — ответил он. — Последние дни он выглядит лучше: не часто бывает, что его можно показать людям. И мы ее уговорим хранить все в тайне. Что же тут плохого?

— Плохо то, что ее отец возненавидит меня, когда узнает, что я позволила ей переступить ваш порог; и я убеждена, что вы ее толкаете на это с дурною целью, — ответила я.

— Цель у меня самая честная. Могу открыть, в чем заключается мой замысел, — сказал он. — В том, чтобы молодые люди влюбились друг в друга и поженились. Я поступаю великодушно в отношении вашего господина: его девчонке не на что надеяться, а, последовав моим пожеланиям, она сразу будет обеспечена — как сонаследница Линтона.

— Если Линтон умрет, — возразила я, — а его здоровье очень ненадежно, — наследницей станет Кэтрин.

— Нет, не станет, — сказал он. — В завещании нет оговорки на этот случай: владения сына перейдут ко мне. Но во избежание тяжбы я желаю их союза и решил его осуществить.

— А я решила, что она больше никогда не приблизится со мною к вашему дому, — возразила я, когда мы подходили к воротам, где мисс Кэти поджидала нас.

Хитклиф попросил меня успокоиться и, пройдя впереди нас по аллее, поспешил отворить дверь. Моя молодая госпожа все поглядывала на него, словно никак не могла понять, что ей думать о нем. Но сейчас он улыбнулся, встретив ее взгляд, и, когда обратился к ней, его голос зазвучал мягче, а я по дурости своей вообразила, что, может быть, память о ее матери обезоружит его и не позволит ему причинить девочке зло! Линтон стоял у очага. Он только что вернулся с прогулки по полям; на голове его была шляпа, и он кричал Джозефу, чтобы тот принес ему сухие башмаки. Он был высок для своего возраста — ведь ему только еще шел шестнадцатый год. Черты его лица были хороши, а глаза и румянец ярче, чем они запомнились мне, хотя это был лишь временный блеск, вызванный весенним солнцем и целебным воздухом.

— Ну, кто это? — спросил мистер Хитклиф, обратившись к Кэти. — Узнаете?

— Ваш сын? — сказала она недоверчиво, переводя глаза с одного на другого.

— Да, — отвечал он, — но разве вы в первый раз видите его? А ну, припомните! Короткая же у вас память. Линтон, ты не узнаешь свою двоюродную сестру, из-за которой, помнишь, ты так нам всем докучал, потому что хотел с ней увидеться?

— Как, Линтон! — вскричала Кэти, зажегшись при этом имени радостным удивлением. — Это маленький Линтон? Он выше меня! Так вы — Линтон?

Юноша подошел и представился; она горячо расцеловала его, и они смотрели друг на друга, изумляясь перемене, которую время произвело в каждом из них. Кэтрин достигла своего полного роста; она была полненькая, и в то же время стройная, и упругая, как сталь, — так и пышет жизнью и здоровьем. Внешность и движения Линтона были томны и вялы, а телом он был необычайно худ; но природная грация смягчала эти недостатки и делала его довольно приятным. Излив на него свои бурные детские ласки, его двоюродная сестра подошла к мистеру Хитклифу, который медлил в дверях, деля свое внимание между происходящим в комнате и тем, что лежало за ее пределами; верней, он притворялся, что наблюдает больше за последним, а на деле был занят только первым.

— Значит, вы мой дядя! — вскричала она и бросилась обнимать и его. — Я сразу подумала, что вы мне нравитесь, хоть вы сперва и рассердились на меня. Почему вы не заходите с Линтоном на Мызу? Жить все эти годы по соседству и ни разу нас не навестить — это даже странно: почему вы так?

— Одно время, до вашего рождения, я бывал там слишком часто, — ответил он. — Однако… черт возьми! Если вам некуда девать поцелуи, подарите их Линтону: дарить их мне — значит тратить впустую.

— Гадкая Эллен! — воскликнула Кэтрин, подлетев затем ко мне и осыпая меня щедрыми ласками. — Злая Эллен! Удерживать меня, чтоб я не зашла! Но теперь я буду ходить на эту прогулку каждое утро — можно, дядя? А как-нибудь приведу и папу. Вы будете рады нам?