Я заставляю себя улыбнуться, выходит неубедительно. Не хочу стать ответственной за разрушение свадебной эйфории Минди, но внутри я сломлена. Как могла я быть такой глупой, чтобы решить, будто Джош водит меня везде с собой, выставляет напоказ просто так, без причины? Я моральная опора, пока он на свадьбе своей бывшей. Если это не называется «взять девушку напрокат», тогда что это? Не знаю.

– О Люси, прости, что расстроила тебя, особенно если у вас все еще только начинается. Но Джош твой.

Я выдавливаю из себя вялый смешок. На самом деле это не так.

– Патрик тоже очень удивлен. Как он сказал? Что-то вроде: «Никогда не видел Джоша таким, кажется, у него и впрямь есть сердце».

– У него есть сердце. Эгоистичное, но тем не менее сердце.

Какой-то человек, похожий на распорядителя свадьбы, делает знак Минди, и она машет рукой.

– Его сердце целиком твое, – говорит Минди и похлопывает меня по руке. – Сейчас я буду бросать букет. Прицелюсь в тебя.

Она пробирается между гостями, полная достоинства и грации. Мне такой никогда не быть.

Меня сзади обхватывают чьи-то руки. Поцелуй в шею приглушают волосы. Но воздействие его такое сильное, что я сглатываю. Диджей начал созывать одиноких леди на танцплощадку. От волнения у меня подводит живот. Ладони потеют. Мне нужно убраться отсюда.

– Привет. Где же все твои новые друзья? – Джош начинает подталкивать меня к прибывающей числом группе претенденток на обладание букетом.

– Нет, Джош. Я не могу.

Люди смотрят на нас. Я на грани того, чтобы устроить сцену, но знаю, что не устрою. Слезы и паника копятся внутри. Обычно чуткий, сейчас Джош ничего не замечает.

– Где твой соревновательный дух?

Он напоследок еще раз толкает меня, и я ввинчиваюсь в разношерстную толпу женщин, которые ранжируются от шепелявых девчушек до женщины в возрасте чуть за пятьдесят, которая разминается словно перед состязанием. Все смотрят на букет. Он красивый. Нет среди нас такой, кто не хочет его заполучить.

Вижу в стороне мать Джоша. Она улыбается мне. Потом улыбка гаснет, глаза наполняются тревогой. Кто знает, что написано на моем лице. Минди ловит мой взгляд, и я читаю в ее глазах искреннее сожаление: ах, зачем она меня расстроила! Джош меняет позицию, чтобы лучше видеть всю сцену, они с матерью переглядываются. Элейн делает жест рукой, он пригибает голову, и она что-то говорит ему, после чего Джош бросает на меня быстрый взгляд.

Это слишком.

– Начинаем! – Минди поворачивается спиной к нам и делает несколько пробных движений – выверяет траекторию броска. Букет собран из розовых лилий.

Я едва замечаю цветочный шлепок в грудь. Букет падает в выжидательно подставленные руки маленькой девочки, которая визжит от восторга. Публика качает головами и смеется над моей неуклюжестью. Каждый поворачивается к соседу со словами: «Она должна была поймать его».

Я сильно разочарована. Букет был мой, но я упустила его. Курок напряжения взведен, я вот-вот выкину какой-нибудь фортель.

Вежливо смеюсь и отхожу к другому краю танцевальной площадки, пробираясь между зрителями. Теперь я сбегу. Мне нужно выбраться из этой комнаты. Я знаю, Джош пойдет за мной, поэтому вместо поиска убежища в наиболее очевидном месте – дамской комнате – я спускаюсь по служебной лестнице и оказываюсь в саду позади отеля.

Несколько парней в белых рубашках и при галстуках курят и тыркают в свои мобильники. На меня они смотрят со скучающими лицами. Я ускоряю шаг, постепенно перехожу на легкую трусцу. Шпильки туфель едва касаются земли. Мне хочется бежать без остановки до воды, прыгнуть в лодку и уплыть на необитаемый остров.

Только тогда я смогу посмотреть в глаза реальности.

У меня есть чувства по отношению к Джошуа Темплману. Необратимые, глупые и опрометчивые. Почему же мне так больно? Почему все во мне до боли жаждет сжать в руках свадебный букет и увидеть, как этот парень улыбается? Я неверным шагом бреду вдоль кромки воды.

Сзади приближаются торопливые шаги, слишком торопливые. Я заталкиваю вглубь себя вал негодования и открываю рот, чтобы спокойно высказать ему все, что накипело.

Потом вижу мать Джошуа.

– О,это вы, – кое-как выдавливаю я из себя. – Я тут… просто дышу воздухом.

Элейн смотрит на меня, расстегивает сумочку и достает упаковку бумажных носовых платков. Я смущенно прижимаю один из них к глазам и отнимаю мокрым. Надо же.

Мы стоим и смотрим на воду, которая мрачно поблескивает под темнеющим вечерним небом. Я слишком расстроена и не соображаю, что готова излить душу перед матерью Джоша. Мне сейчас сгодится любое сочувственное ухо. Непохоже, что я еще когда-нибудь увижусь с этой женщиной.

– Он никогда не говорил мне о Минди.

Элейн сердито смотрит назад:

– А следовало бы. Плохо, что ты узнала обо всем вот так.

– Теперь все встало на свои места. Поверить не могу, что была настолько глупа. То, как он себя вел… это же просто невероятно.

– Как будто влюблен в тебя.