– Пей чай, маленькая извращенка. – Он бросает что-то мне на живот.

Дверь спальни закрывается за ним, и через минуту я слышу, что включился душ. Беру в руки коробочку. Это модель машины в упаковке. Не могу отделаться от ощущения, что это упрек. Разве каждый мужчина не мечтает о том, чтобы кто-то жаждал его тела?

Я кладу под шею подушку из ленточек. На этот раз у меня маленькая черная машинка, довольно похожая на машину Джоша. Неужели он этим занимался в свой выходной? Ходил покупать мне игрушку? Открываю коробку и некоторое время катаю машинку по животу. Представляю себе Джоша в душе с куском мыла, как настоящая маленькая извращенка.

С предсказуемостью смены дня ночью я начинаю нервничать по мере того, как минута проходит за минутой. Не знаю, почему я снова здесь. Мне ясно только одно: этот диван отныне мое самое любимое место на земле. Мне следует обуться и уйти. Я трогаю чашку. Недостаточно остыла, чтобы пить.

Надо начать вести себя нормально. Что-то я слегка перевозбудилась. Думаю о том, с какими девушками, вероятно, встречается Джош. Высокие, отпадные блондинки. Чувствую это всем своим миниатюрным брюнеточным существом. Помню, один раз мы ходили с Вэл в клуб, это было в те времена, когда я еще отрывалась по полной, перед слиянием, до того как настало одиночество.

Мы видели этих скучающих, ледяных красоток. Они стояли у бара и обдавали презрением всех подходивших к ним мужчин. Мы с Вэл весь вечер имитировали их на танцплощадке, принимали равнодушные позы, бросали друг на друга злые, стальные взгляды и от этого хохотали до упаду. Можно попробовать повторить это сейчас.

Когда открывается дверь спальни и снова появляется Джош, я – молодая созревшая женщина, ноги элегантно скрещены – листаю медицинский учебник и попиваю чай.

На Джоше мягкие черные домашние брюки и черная футболка, ноги босые, очень симпатичные. Есть ли у него хоть какие-то изъяны?

Он садится на край дивана, волосы у него влажные и торчат во все стороны. Я переворачиваю страницу, и, к несчастью, с нее на меня глядит яркая картинка – эрегированный пенис.

– Я стараюсь быть чуть более нормальной.

Джош смотрит на страницу:

– Ну и как, получается?

– Хорошо, что это не книга с раскладными картинками.

Джош весело фыркает. Я иду за ним на кухню и наблюдаю, как он режет овощи на удивительно аккуратные мелкие кусочки.

– Омлет подойдет?

Я киваю и смотрю на его белую доску. Вторник: омлет. Изучаю меню ужинов на остальные дни недели. Озадачиваюсь про себя: чем я смогу блеснуть во время ответного визита?

– Могу я что-нибудь сделать?

Джош качает головой, и я смотрю, как он разбивает шесть яиц в металлическую миску.

– Ну как там на работе? Ты явно скучала без меня.

От смущения я прикладываю ладони к лицу, и Джош тихо усмехается сам себе.

– Было скучно.

Это правда.

– Не с кем враждовать, да?

– Я пыталась отыграться на каких-нибудь безобидных людях в зарплатных ведомостях, но они все кинулись в слезы.

– Штука в том, чтобы найти человека, который сможет ответить на удар так же хорошо, как принять его. – Джош достает сковородку и начинает поджаривать овощи на одной шипящей капельке масла.

– Может быть, Соня Резерфорд. Это жуткая женщина из отдела доставки, которая похожа на Мортицию Аддамс, если бы та была альбиноской.

– Не выстраивай очередь из замен мне слишком быстро. Ты задеваешь мои чувства.

Напоминание о вероятном исходе всего сценария понуждает меня прижаться к нему. Середина спины Джоша – это самое эргономически прекрасное место, чтобы уткнуться в него лицом.

Когда вся эта история закончится, я буду вспоминать этот момент.

– Может, объяснишь мне, почему ты здесь?

– Мне сегодня стало немного… грустно от мысли о том, что все изменится.

– Доктор Джош диагностирует у тебя стокгольмский синдром.

– Да, верно. – Я трусь щекой о его мышцы.

– Может, тебя скорее страшат изменения, чем перспектива сидеть там одной.

Я ценю, что Джош не сказал автоматически, мол, я буду скоро искать себе работу.

– Я вспоминала твою голубую спальню. По-моему, мы должны обсудить это. Пока еще есть время.

Слышу, как гулко скворчат яйца, добавленные к овощам на сковородке. Джош накрывает ее крышкой и поворачивается ко мне:

– Ты из тех людей, кого нужно вовлекать в процесс медленно. – Я открываю рот, чтобы протестовать, но Джош не дает мне этого сделать. – Я знаю тебя, Люси, ты такая. Твои закидоны впечатляют. Представь, что мы займемся сексом прямо сейчас. Прямо здесь, на столе. – Он сильно хлопает по нему рукой. – После этого тебе будет так неловко, что ты больше со мной никогда не заговоришь. Ты сбежишь еще до собеседований и отправишься жить в лес.

– А почему тебя это волнует? Я бы с удовольствием пожила в лесу.