Джош откидывается назад и проводит кончиками пальцев по моей шее к ложбинке между грудями. Пальцы углубляются в нее, я выдаю единственную вещь, какая приходит мне в голову:

– Это кашемировый кардиган.

– Тебе нравится доктор Джош… А мне по вкусу чопорная ретробиблиотекарша Люси. Шелково-кашемировая Люси. Это моя причуда. Карандаш в волосах, распекает начальника отдела за показатели пропусков работы в последнем квартале.

Джош продолжает блуждать рукой по моему телу, пальцы пересчитывают ребра.

– Какой необычный выверт. Не могу поверить, что ты помнишь, какая на мне была одежда. Но могу сделать тебе одолжение, достану где-нибудь очки в толстой оправе и пожурю тебя. – Я строго хмурюсь и прикладываю палец к губам. – Тишина.

Джош театрально вздыхает:

– Я не вынесу этого.

– Ты можешь представить наши отношения? Целый день, каждую ночь?

Он точно знает, что я имею в виду.

– О да.

– Как ты недавно говорил: фокус в том, чтобы найти человека достаточно сильного, чтобы выдержать это. Того единственного человека, который способен ответить на удар так же хорошо, как принять его.

– А ты способна? – Глаза у Джоша такие, будто он наглотался наркотиков. Зрачки чернильные, радужки мутные.

– Ага.

Мы целуемся с новым жаром, который подпитывается нашими общими, связанными с залом для собраний фантазиями. Люси и Джош – звезды красочной, пóтом облитой порнушки.

Он выгибается подо мной. Его твердокаменность так давит снизу на мое бедро, что кажется, подколенное сухожилие будет повреждено.

Джош прерывает поцелуй:

– Притормози. Я хочу кое о чем спросить тебя.

Он немного отклоняется назад, и мы смотрим в потемневшие глаза друг друга. Губы стали мягкими, покраснели, мне хочется почувствовать их прикосновение ко всем частям тела. Пусть лижут и засасывают в себя мою плоть. Я дышу так шумно, что едва слышу его слова.

– Когда ты звонила мне сегодня вечером, не собиралась ли ты вместо этого позвонить Дэнни? – Я начинаю протестовать, но Джош сжимает мое запястье, поглаживая его. – Я не ревнивый психопат. Мне просто интересно.

– Ты уже победил в соревновании с ним. Теперь он мой друг. Мы собираемся быть просто друзьями.

– Но ты так и не ответила на вопрос.

– Он рассудочный вариант. В последнее время я редко совершаю по вечерам разумные вещи. Я рада, что не позвонила ему. Сейчас, наверное, сидела бы где-нибудь в кино, а не здесь. – Я немного подскакиваю на коленях Джоша.

Он пытается улыбнуться, но выходит неважно.

– Я бы сходил с тобой в кино. Слушай, уже поздно.

Джош проводит рукой по моей спине, чтобы ухватить за задницу. Он отклоняет меня и протаскивает по своей твердыне, а потом приподнимает и пересаживает сбоку от себя.

После этого придвигается к краю дивана и подпирает лицо руками. Дышит так же тяжело, как я. Мое эго не уязвлено.

– Черт! – выдыхает он и добавляет со смущенным полусмешком: – Я так возбудился.

Мне его отчаяние совершенно понятно.

Разумеется, он должен удивляться, зачем подвергает себя таким испытаниям. Он, взрослый мужчина, дошел до того, что, как подросток, устраивает целовальные сессии со своей чудаковатой коллегой по работе.

– Хочешь услышать, до какой степени возбудилась я?

– Лучше не надо, – с трудом выговаривает Джош.

– Пожалуй, я пойду домой. – Молю, чтобы он попросил меня остаться. Но нет.

Сквозь ладони Джош говорит:

– Дай мне минутку.

Я беру наши кружки и свою креманку от мороженого, уношу на кухню, споласкиваю. Смотрю на сковородку, ставлю ее в раковину, наполняю горячей водой, капаю мыла. Мои ноги дрожат и плохо поддерживают меня в вертикальном положении.

– Я сам все сделаю, – говорит у меня за спиной Джош. – Оставь это.

Страшно хочется опустить взгляд ниже его пояса, но я удерживаюсь от этого, все-таки леди.

Джош подает мне пальто, мы обуваемся. Настороженно стоим в лифте по разные стороны от дверей, но смотрим друг на друга так, будто через секунду надавим на кнопку аварийной остановки, чтобы покончить с этой унылой сценой.

– Я чувствую себя твоим пасхальным яйцом.

На тротуаре Джош берет меня за руку и идет вместе со мной по улице. Когда мы оказываемся у моей машины, я приподнимаю подбородок. Он осторожно берет мое лицо в ладони и целует меня. Мы одновременно издаем вздох потрясения. Такое ощущение, что мы не целовались вечность. Джош прижимает меня к дверце машины, и я жалобно скулю. Языки, зубы, дыхание.

– Ты на вкус как мое пасхальное яйцо.

– Пожалуйста, пожалуйста. Ты так нужен мне!

– Увидимся завтра на работе, – отвечает он, разворачивает меня и прижимается губами сзади к моей шее.

Даже сквозь волосы его дыхание обжигает, и я вздыхаю так шумно, что это похоже на храп.

– Это дурацкое желание все контролировать? – Я выворачиваюсь из захвата.

– Возможно. Вполне соответствует моему характеру.

У меня возникает мысль.