Описание мученичества христиан основано на рассказе о смерти св. Перпетуи в 203 году н. э. в Карфагене, – это один из немногих древних текстов, автор которого женщина. О судьбе христиан при Нероне после великого пожара говорится в «Анналах» Тацита (15.44). Однако описанную там ужасную казнь мы не должны воспринимать как норму. Римская языческая религия была на самом деле широкой сетью религиозных практик без какого-либо ортодоксального стержня, присущего в дальнейшем христианству, так что никакого внутреннего стремления выжечь религиозные различия или новшества ей свойственно не было. Жестокие наказания применялись только в тех случаях, когда общество начинало чувствовать угрозу своему укладу. Число людей, подвергаемых гонениям, было, как правило, невелико, поскольку для систематического преследования у государства недоставало возможностей. Гонения на христиан надо рассматривать как стандартную практику поиска козла отпущения – мощное символическое утверждение традиционной морали, а не попытку искоренить альтернативную религиозную группировку.

Преследовали не только христиан. Маги, астрологи, почитатели Диониса – всем им периодически доставалось от римского государства. Иудаизм получил статус разрешенной религии от Юлия Цезаря, а затем от Августа, – на основании его исключительной древности (см., например: Филон Александрийский. «О посольстве к Гаю», 155–158).

Заимствование культа Великой Матери, или, как еще ее называли, Кибелы, было оборотной стороной той же системы верований. Если существующие боги не справляются, попробуем обратиться к новым. Не исключено, что римляне так и не разобрались, что именно подразумевал культ, с его самооскоплениями и торжествующим женоподобием. Но дипломаты, организовавшие перенос культа, вполне могли это понимать. Возможно, дело было в том, что сложилась очень тяжелая ситуация: Ганнибал стоял у ворот, и требовалось применить какие-то новые, радикальные средства.

В любом случае миф об Энее идеально позволял связать новую богиню с древними римскими предками. Историю о появлении Сивиллиных книг можно найти у Дионисия Галикарнасского (4.62). Формула, которую произносили, чтобы привлечь на свою сторону вражеского бога, содержится в «Сатурналиях» Макробия (3.9.7–8).

Колоссальные завоевания Рима и его открытость богам-иммигрантам означали, что со временем там прижилось много самых разнообразных религиозных практик. Первые три века новая империя постепенно дрейфовала в сторону этих новых религий, многие из которых пришли с Востока, например митраизм, христианство, культ Изиды и манихейство. Римляне словно бы искали более личностных, близких отношений с божеством, нежели могли им предложить традиционные языческие ритуалы. Новые религии также предлагали больше возможностей для духовного развития, когда верующий приближался к божеству, демонстрируя свою преданность и этичное поведение. Это отразилось в заключительных словах Фалкса, навеянных стоическими идеями «Писем» Сенеки (41).

В этом контексте следует рассматривать и обращение в христианство Константина в 312 году н. э. Христианские источники предлагают нам поверить, что за этим стояли эмоциональный порыв и неизбежность, но религиозность в широком смысле слова в римском обществе уже укоренилась. Кроме того, христианство оказалось адекватным политическому стремлению Константина воссоединить империю после раскола, вызванного конфликтом между претендентами на престол. Как и его предшественнику Диоклетиану, Константину нужно было гораздо более могущественное и централизованное государство. И когда ему удалось стать единственным императором, он захотел, чтобы религия отражала этот новый, высший уровень единства: один Бог, одна империя, один император.

ДОБЛЕСТЬ! Главное, что ты должен извлечь из этой книги, – это как важна для настоящего римлянина доблесть. Каким бы низким ни было твое положение в обществе, все равно она есть и в тебе и позволяет совершать благороднейшие поступки. А самым прекрасным должно быть твое последнее в земной жизни деяние. Нет лучше способа вписать свое имя в анналы вечной славы, нежели умереть красиво. Проси у богов одного: мужественного сердца, которое не испугается смерти. Потому что если ты умрешь доблестно, то завоюешь славу даже более долговечную, чем бронза памятников. Твое имя будет жить в веках.

По правде говоря, так ли уж надо доживать до тягостной старости? После сорока для тебя в этой жизни ничто уже не ново. Ты испытал все, что она могла предложить, а на новые достижения времени почти не осталось. Жить долго попросту означает познать тысячи новых бед. Конечно, у долголетия есть и преимущества: мудрость, умеренность, спокойствие, усмирение юношеских страстей, не говоря уже о радости, получаемой от покоя и тишины. Но есть и много минусов – скрипучие кости, слабеющий разум, смерть друзей и родных. Нет ничего хуже, чем хоронить собственных детей. Но ты смейся в лицо смерти. На следующий день после того, как скончался мой собственный сын, я встретил на улице его учителя. «Извините, что вчера Марка не было в школе, – сказал я, – он умер».