– Использование силентиума – это не рекомендация. Это новое правило. Это Lex. Если вы предпочтете решать возникшую проблему каким-то другим путем, Уайдбек волен расторгнуть с вами Договор о покровительстве. После конференции подробный инструктаж по использованию.

Диомедея тем временем вытащила из сумки лист бумаги и начала выписывать на нем строчку за строчкой.

– А ведь наш Гарри Поттер славно поколдовал над пробирками, – изумился я. – Не терпится понаблюдать это изобретение в деле. Тебе тоже?

– Я не буду использовать этот препарат, – ответила Дио, дописывая последнюю строчку и рисуя в конце размашистую подпись.

– Почему? Это же просто гениальное решение для некоторых ситуаций…

– Потому что я отказываюсь от покровительства Уайдбека.

* * *

Я не сразу поверил ушам.

– Что ты сказала?

– Что слышал.

– Ты с ума сошла?

Дио повернула ко мне свое бледное лицо и заглянула в самую душу.

– Хуже.

Только сейчас я разглядел, что за «письмо» написала Диомедея: «Уведомление о расторжение договора с WideBack Inc. и требование сложить взаимные обязательства». В следующую секунду она встала и направилась к родительскому столу. Я как сидел на своем стуле, так на нем и остался, не в состоянии уложить в голове то, что только что стряслось в этом зале…

Диомедея подошла к родителям и положила перед ними листок. Первой отреагировала мама: вскочила на ноги, хватая ртом воздух. Отец выкатил глаза и в следующую секунду нервно рассмеялся. Сидящий рядом Неофрон вообще превратился в кусок гранита. Никтея быстро пробежала глазами заявление, потом сложила его пополам и трясущимися руками убрала в карман. Диомедея вышла из зала с гордо поднятой головой.

Я очнулся и бросился за ней следом.

* * *

Я нагнал Диомедею в коридоре и схватил за руку.

– Что происходит, а?

Та разрыдалась, уронив лицо в ладони.

– Я не могу говорить об этом, fra. Мне легче умереть.

– Легче умереть?! О да! Умирать вообще проще простого, не знаю ничего, что может быть легче!

– Дио! – рявкнул кто-то позади нас.

К нам быстро шел Неофрон: мрачный, как предгрозовое небо.

– Уайдбек не примет твое заявление, могу сказать тебе сразу. Ты – член семьи, и мы будем опекать тебя независимо от твоего желания.

– И как же ты будешь опекать меня, супермен, если я не сделаю контрольный звонок в следующем прыжке? – ухмыльнулась Дио, сунув ручонки в карманы своих брюк.

– Только попробуй не сделать звонок, девочка… – разъяренно начал тот.

– Я тебе не девочка, Неофрон, я в состоянии позаботиться о себе, где бы я ни очнулась. Без тебя и твоих мальцов-удальцов.

– Бред сумасшедшего!

– Значит, я сумасшедшая!

Он минуту смотрел на мою сестру, как на исчадие ада, потом развернулся и пошел прочь.

Дио всхлипнула и повисла на моей шее.

– Что с тобой?

– Ненавижу все, что связано с Уайдбеком. Ненавижу его силовое подразделение. Ненавижу Неофрона, – проговорила она сквозь слезы.

– Что он сделал?

– Разрушил меня!

Мои кулаки конвульсивно сжались.

– Что ты имеешь в виду? Расскажи все!

– Мне больше нечего сказать.

Сестра стояла напротив и едва могла говорить от волнения.

– Ладно… Тебе есть куда поехать сейчас? Я снял квартиру в Парадизо пару дней назад. Хочешь пожить у меня?

– Да, да! – закивала она, глотая слезы. – Но только если ты не будешь спрашивать меня ни о чем.

– Как скажешь, – сдался я. – Держи ключи.

Я вернулся в конференц-зал и, не обнаружив там Неофрона, отправился гулять коридорами, зашел в столовую, заглянул на парковку и наконец нашел его на корпоративной кухне в компании стакана джина и ножа для колки льда.

– Что ты с ней сделал? Да она просто ненавидит тебя, и я хочу знать, за что! – я подскочил к нему и схватился за воротник его безупречно отглаженной рубашки.

Неофрон стряхнул с себя мои руки.

– Ненависть – слишком большое чувство для такого создания, как она. Максимум злость и раздражение. Но и те ненадолго. В ее возрасте чувства меняются быстрее, чем кадры в кино. Переживет. Все это – просто шок после первого прыжка. Пусть проводит побольше времени с друзьями, и скоро все вернется на круги своя.

Я пару секунд молча переваривал услышанное, потом развернулся и вышел из кухни. Пусть думает, что я купился на эту болтовню.

* * *

– Неофрон, он темная лошадка, так? – спросил я у матери, как только представился удобный случай. – Что ты вообще знаешь о нем? Ему можно доверять?

Мама ведет свой желтый, как лепесток подсолнуха, «Ламборджини» по улице Ди Гандрия, тянущейся вдоль озера. Закат превратил воду в розовое золото, вокруг толпятся горы, – каждая последующая как будто нарисована чуть более светлой акварелью. Идеальное место и время, чтобы просто помолчать, разглядывая все эти пейзажи. Но молчание не вернет покой моей сестре…