– Достоверная всего одна. Но какая. Мать Неофрона. Не слишком удачно пустила себе пулю в висок при попытке завершения прыжка. Пуля убила приемное тело, но не сразу. А как только бедняжка очнулась в своем собственном теле, у нее началось массивное внутричерепное кровоизлияние. Совпадение? Не думаю.

– О боги… Вот почему так важно расстаться с оболочкой безболезненно – покинуть ее до того, как почувствуешь боль… Все, мои байки на исходе, теперь можем поговорить о чем-нибудь другом.

– Способы удаления волос с тела? – ровно спросил я, едва сдерживая подступающий хохот.

– Хорошо, – радостно кивнул Альцедо. – Представляешь, чтобы удалить воском волосы с ног, нужно сначала не бриться три недели, чтобы они отросли до нужной длины! Три недели с волосатыми ногами!

Нет, он же это несерьезно? Или серьезно? Я смеялся, как ненормальный, и чуть не отправил машину в кювет.

* * *

К вечеру второго дня мы были уже на подъезде к Киеву. Я вырубался от усталости, так что Альцедо пересел за руль. Но поспать не удалось: не прошло и часа, как я подскочил от жутчайшей тряски и воплей. Мой взгляд тут же наткнулся на паутину трещин на лобовом стекле, эпицентр которой расположился прямо напротив водительского сиденья. Альцедо выскочил из машины, матерясь во весь голос. Я вылез следом, потирая затекшую шею.

– Если бы я не был наслышан о твоей реакции, то подумал бы, что мы только что расхерачили лобовое стекло.

– Очень смешно.

Я снял тонкое окровавленное перо, зацепившееся за дворник, и расправил его в пальцах.

– Сова?

– Не успел разглядеть. В тот момент я думал о гораздо более важных вещах, например о том как не расплющить наши задницы, слетев в кювет на скорости девяносто миль в час.

Альцедо развернулся и зашагал назад, сердито потряхивая кудряшками на каждом шаге. Потом остановился и поднял большой помятый ком перьев, который когда-то был птицей.

– Никогда к этому не привыкну. Даже случись это в сотый раз, все равно с перепугу можно наложить в штаны. Надеюсь, в этом твоем Киеве удастся заменить стекло у такой машины. Я почти уверен, что это займет кучу времени…

– Дотащимся до города, а там возьмем что-нибудь напрокат, пока будут менять стекло…

Альцедо трясло, как эпилептика, так что я снова уселся за руль.

– Ложись поспи, девочка. До города еще несколько часов тихим ходом. Ни фига не видно…

– Выспишься тут. «Девочку» до сих пор колотит.

– Уколись силентиумом.

– Иди к черту, Крис.

* * *

Ближайший сервисный центр, который взялся заменить стекло у моей машины, объявил, что это займет не меньше двух недель. Впрочем, сумма, в пять раз превышающая стоимость ремонта, тут же сократила две недели до двух дней. В прокате мы взяли резвый внедорожник, сняли номера в гостинице и к полудню отправились колесить по Киеву. Район за районом, улица за улицей в надежде, что мозг Феликса подкинет мне новый фрагмент мозаики. Но мои поиски так и не увенчались успехом. Только один раз, когда мой взгляд наткнулся на красный кирпичный забор, в памяти вдруг отчетливо всплыло слово «Беспалова». Но сколько я ни терзал навигатор, он упорно настаивал на том, что ни улицы, ни района с таким названием в Киеве нет.

К концу дня я окончательно выдохся. Альцедо согнал меня на пассажирское сиденье и повернул обратно к гостинице. В тот вечер он оказался за рулем по чистой случайности. И только благодаря этой случайности девчонка, возникшая прямо перед машиной, осталась жива. Все произошло так неожиданно, что девяносто девять против одного, что я не успел бы затормозить вовремя. Чтобы в подобной ситуации отреагировать достаточно быстро, водитель должен был бы обладать просто нечеловеческой реакцией. Например, реакцией десультора, помноженной на реакцию некогда подающей надежды теннисистки. Так что той, что рухнула с тротуара прямо на проезжую часть, не просто повезло. Ей повезло так, как обычно везет только раз в жизни. Машина остановилась в полуметре от ее распластанного на дороге тела.

– А теперь можно пойти и оторвать ей голову, раз уж колесо не раздавило ее, – Альцедо зло ударил ладонью по кнопке аварийных огней и распахнул дверь.

Две девчонки, подружки пострадавшей, суетились возле распластанного на дороге тела. Похоже, потеряла сознание, когда ударилась об асфальт. Я открыл дверь и неторопливо вылез следом за Альцедо.

– Когда выгуливаете чокнутых вдоль дорог, надо крепко держать их за шкирку! – рявкнул Альцедо двум насмерть перепуганным школьницам – лет по пятнадцать-шестнадцать обеим – и двинул к пострадавшей.

– Она… не знаю, что с ней случилось, она никогда себя так странно не вела, – запинаясь, пробормотала блондинка.

– Пожалуйста, помогите, – пискнула вторая, девочка-воробушек с колкими глазами и взъерошенной стрижкой.