…Вот бы совсем заткнулся этот знакомый высокий женский голос, который болью отдает в ватной голове, пусть только эти чудесные звуки останутся… Густые, низкие вибрации, будто бы мягким бархатом окутывающие, которые, кажется, под кожу проникают и успокаивают, и снова усыпляют… И он, скорее всего, сейчас улыбается… Элине не хотелось открывать глаза, прерывая свой чудесный сон, но, видимо, она так и не проснулась, увидев лицо высокородного князя, явно сошедшего с какого-то знаменитого полотна. А может, это средневековый герцог, явившийся ей во сне под впечатлением прочитанного в оригинале английского исторического романа, а она сейчас прекрасная принцесса, спасенная им от страшной опасности…

— Так, приземляемся! — сказал ей герцог по-русски своим замечательным басом и как-то совсем неромантично, по-хозяйски похлопал по щеке. — Хватит симулировать, маневры рассекречены.

Скривившись от таких бесцеремонных действий, Элина, уже не стесняясь, рассмотрела в упор это удивительное лицо, которое даже наяву менее впечатляющим не показалось. Он, конечно, доктор в светло-голубой медицинской форме, но без головного убора, и контраст его волос цвета вороньего крыла с этой небесной тканью просто вызывающий. Да еще иссиня-черная, идеально ровно подбритая щетина подчеркивает бледность кожи. И то, что мощная грудь у него основательно заросшая, четко видно из-за светлого ворота, и даже глаза его черные густо опушены и смотрят так пристально, будто насквозь все видят. Не много докторов встречала в своей жизни Элина, но то, что перед ней нечто выдающееся, стало ясно с первого взгляда. Такую породистую, благородную гориллу раз увидишь — в жизни не забудешь, а если ко всей этой роскоши ощущение от его мягкой руки прибавить…

— Нет, посидите еще! — схватила Эля его ладонь обеими руками поверх укрывающей ее простыни, прижимая к своему животу. — Так хорошо… — блаженно закрыла она глаза, чувствуя себя совершенно комфортно и расслабленно. — Так тепло!

— Ладно, пошла я твоего мужа вызванивать, — своей типичной скороговоркой сказала Стельникова, заставив Элю снова открыть глаза.

Ленка была одета в белый медицинский халат и, уже стоя за спиной у врача, ободряюще Элине подмигивала. Снова переведя взгляд на лицо чудесного доктора, Эля, счастливо улыбнувшись, сообщила:

— Я еще не замужем.

— Какая удача, — тяжело вздохнув, произнес тот в ответ под ехидный смешок выходящей из палаты Стельниковой. — Что с наследником решать будем?

Он спрашивал совершенно бесстрастным, даже скучающим тоном, и Элина не совсем понимала, он шутит или действительно ждет от нее ответа. На всякий случай она сказала:

— У меня, вообще-то, не может быть детей.

— Вот как?! — изумился он, выразительно приподняв брови. — Это твердая принципиальная позиция?

— Это диагноз. Еще из Лондона.

— А-а, ну если из самого Лондона! Будем срочно телеграфировать, чтобы прислали новый. Их диагноз уж дней десять как устарел, — снова вздохнул доктор, все-таки убирая с ее живота руку и пересаживаясь к стоящему у противоположной стены столу.

— В смысле, дней десять? — не могла поверить в услышанное Элина и тихо пробормотала: — Это с первого раза, что ли… Это точно? — повернулась она к врачу, который уже что-то писал в формуляре. — У меня будет ребенок?

— Неточно, — серьезно ответил тот, не отрываясь от своего занятия. — Пока из подтвержденного — только беременность.

— Но я хочу его родить! — постепенно осознавая происходящее, взволнованно произнесла Элина. — И мне срочно надо в Москву.

— Ну, тут уж или родить, или в Москву. Боюсь, мы с ним, — указал он глазами в направлении укрывающей ее живот простыни, — про Москву не договоримся. Уж больно несговорчивую штучку вы рожать придумали.

И так ясно вдруг все стало Элине, и так от его слов спокойно. И не нужно больше никаких принимать решений… Эля помолчала, нахально его изучая, и когда он наконец на нее посмотрел, изобразив вопрос на красивом лице, снова мило ему улыбнулась:

— А как вас зовут?

— Игорь Васильевич я, — с легким поклоном чинно произнес он, и Эля прыснула, не сдержавшись: уж больно метко был скопирован образ государя из известного фильма. «Рюриковичи мы», — так и напрашивалось добавить, и это было бы абсолютно органично!

— А я Элли Грейс…

— Ага, Грейс! — беззастенчиво влезла в их разговор снова вошедшая в палату Ленка. — Скоро кое-кто приедет и расскажет тебе и про Грейс, и про не замужем. Мало не покажется!

— Ты нашла Данила? — удивилась Элина недолгому отсутствию Ленки.

— Да что его искать-то! — отмахнулась Стельникова. — Все места известные!

***

Давыдов просто заставить себя не мог вернуться в свою квартиру, чтобы снова увидеть это сосредоточенное, отстраненное лицо оставляющей его Эли, снова услышать от нее шаблонные фразы о важности престижной работы и о том, что нет ничего страшного в их временном расставании. Еще на скамейке, выплеснув со слезами переполнявшие его эмоции, он почувствовал себя просто полностью опустошенным, словно все силы отдал в начисто проигранной битве.