Солнце все больше раскаляло воздух, и Данил, сняв резиновые шлепанцы и закатав спортивные брюки, побрел по мелководью. Он развлекался тем, что старался удержаться на скользком камне после очередного прыжка, и хорошо, что это ему удавалось, иначе пришлось бы сушить одежду прямо на себе — он не хотел останавливаться. Немного повыше вдоль скалистого берега начали встречаться небольшие домики местных жителей. Под крышами этих избушек вдоль стен неизменно висели связки вяленых бычков.

Дойдя до подножия отвесной скалы, за которой начинался небольшой лиман, Данил услышал громкий голос какого-то парня. Он остановился и заглянул за край крутого склона. Молодой загорелый мужчина с фигурой борца в среднем весе сидел на катамаране в одних плавках и, держа ноги на педалях, смотрел куда-то вверх. Судя по всему, он прибыл сюда с городского пляжа. Данил прислушался.

— Девушка, ну почему вы такая невоспитанная? Нормально поговорить нельзя? Все хамите и хамите! А я не отстану, пока мы с вами не покатаемся!

Но ему никто не отвечал. Видимо, невоспитанная дама сидела где-то за этой скалой.

Поднявшись на высокий берег, Данил выглянул из-за большого камня и тут же спрятался опять: он едва не наткнулся на сидящую к нему спиной девушку с длинными черными волосами. Больше он ничего не успел рассмотреть.

— Ну давайте поедем на пляж! — не оставлял своих попыток настойчивый кавалер. — Все равно же сидите без дела! Давайте покатаемся хотя бы!

Данил осторожно выглянул снова. Теперь скала скрывала катамаран, и парень внизу не мог его видеть. Девушка была довольно хрупкой и, наверное, среднего роста. Но это все, что можно было определить по ее виду сзади. Разбросанные по спине совершенно черные волосы, доходившие до середины лопаток, угадывающихся под свободной блузкой, скрывали все детали. Ее плечи слегка шевелились — видимо, у нее чем-то были заняты руки.

Вдруг Данил услышал ее тихий раздраженный голос:

— Как ты мне надоел, велосипедист придурочный…

Данил поднял брови от неожиданности. Да, воспитанностью она действительно не блещет.

— Ну так что? — не унимался молодой человек. — Что вы скажете?

— То же самое! — громко крикнула она. — Проваливай!

Данил улыбнулся: девочка явно не из робких, она уже начинала ему нравиться. До шпионящего Давыдова снова донеслось ее тихое шипенье:

— Чтоб ты перевернулся пять раз на корыте своем!..

Данил едва сдержал смех. Она, наверное, только что спустилась с гор и была недовольна всем этим миром.

— Ладно, я уезжаю! Подумайте, я завтра приеду снова! — катамаран развернулся и стал удаляться в сторону городского пляжа.

— Доживи еще до завтра, банный листочек! — тихонько послала она ему вслед.

Немного подождав, Данил вышел из-за камня, приблизился к девушке и сел рядом.

— Привет!

Она была в солнцезащитных очках, скрывающих значительную часть лица. Из-под них торчал кончик тонкого носа, а ее рот был очень плотно закрыт. Казалось, она специально сжимает свои довольно яркие и немного выпяченные губы.

— Здорово! — мотнула она головой в его сторону. — Откуда вы только беретесь!

— Кто — «мы»? Я один.

Она держала в руках какой-то странный сухофрукт, состоящий из нескольких сложенных долек, и разгибала их наподобие лепестков.

— Слушай, кажется, я тебя уже видела где-то. Чего тебе надо?

У нее была необычная манера разговаривать. Она делала паузы между словами, состоящими из каких-то переливчатых катящихся звуков, а ее низкий голос сразу очень понравился Данилу, и он с удовольствием послушает его еще.

— Мне? Мне ничего не надо! — сказал ей Давыдов.

— Ну и иди себе, куда шел!

— А я никуда не шел! — Данил слегка повысил тон: он уже начинал выходить из себя от такого хамского обращения. Но она ответила еще громче:

— Вот и продолжай свой путь!

«Ладно, — подумал Давыдов. — Будем вести себя по-другому».

— Ты знаешь, — ленивым тоном сказал он, — а мне здесь нравится. Отличный вид на море. Если я тебе мешаю, ты можешь быть свободна.

Данил лег на спину, положив под голову скрещенные пальцы.

— Ты мне мешаешь, но мне тоже здесь нравится. На! — она вдруг протянула ему оторванную дольку своего неизвестного плода.

— Спасибо, — взял Давыдов свою порцию. — А что это?

— Съешь.

Данил засунул в рот угощение. Довольно приятный оригинальный вкус, только слишком сладкий.

— Ну как? Вкусно? — спросила она.

— Да. И что это?

— Инжир сушеный.

— Это и есть инжир? Я никогда раньше его не ел. Теперь мне хочется пить.

— А, я вспомнила, где я тебя видела! — радостно сказала эта пигалица. — Ты что, уже не носишь с собой желтую бутылку?

Она внезапно повернулась к нему лицом и, сев на колени, сняла очки.