А у Данила всегда порядок! И никакой он не нытик и не «маменькин сынок», все это в прошлом, Данил даже вырос за последний год на целых десять сантиметров и совсем уже не самый маленький в классе. Самый маленький — его лучший друг Лешка Лагунов, который недавно появился в их школе и сразу же подрался с самым здоровенным парнем за место за партой. И не просто подрался — Леха безоговорочно его победил, в кровь расквасив нос и позорно уложив в проходе между рядами. Леша ведь занимается боксом, а еще постоянно бегает по подпольным клубам карате. У Данила нет на это времени, но кое-чему из арсенала боевых приемов Лешка его тоже обучил!

Даня знает, что маме не нравится его дружба с этим угрюмым цыганенком, но она просто Леху не знает! И вообще, пускай общается со своими подружками, которых у мамы целая куча, и все такие шумные, такие вечно радостные. Только и ждут момента, чтобы к Дане пристать. «Ну какой же он хорошенький, Люда, какие у него глаза (или ресницы, еще лучше!), прямо как у девочки!» — восторгаются эти мамины приятельницы, и хорошо, если хотя бы их мужей при этом нет! Можно ли придумать что-то более обидное? Раньше Даня еще как-то мог это терпеть, но теперь всеми силами старается избежать с ними встречи. Конечно, все хотят дружить с его мамой: она такая добрая, такая веселая и такая красивая!

Каждая мама — лучшая для своего ребенка, но Даня же не слепой, она самая настоящая красавица! Неудивительно, что папа именно ее выбрал…

Однако кто-то из ребят снова перевернул этот дурацкий вазон между лестничными пролетами, и дежурные по этажу уже сбегаются со своими вечными бешеными воплями. Нужно скорее от них смываться, хотя очередной выволочки сегодня не избежать. И отцу их тренер наверняка снова нажалуется…

А может, и обойдется, ведь сейчас папа в командировке, он и не знает, что Даня с командой в гостинице, а маме можно не докладывать: она привыкла, что Данила никогда нет дома.

Так что пускай приезжие ребята, которые здесь живут, переживают, а Даня просто у них в гостях, он же киевлянин, а скоро вообще улетает с командой в Вильнюс на всесоюзные соревнования…

— Держи! — ударил по спине зазевавшегося на миг Данила его спустившийся с лестницы приятель. Даня погнался за ним и, не вписавшись в поворот, вылетел в коридор через открытые стеклянные двери.

Он хотел тут же развернуться и догнать своих быстро уносящихся дружков, но резко притормозил, заметив, что в конце коридора целуется какая-то парочка. Сердце Данила забилось чаще, и он тихонько приблизился, прижимаясь к стене, чтобы немножко понаблюдать.

У женщины была пышная светлая шевелюра, которая почти полностью закрывала лицо мужчины. Виднелись только его волнистые каштановые волосы. Данилу показалось, что он где-то уже видел эти волосы… Его взгляд скользнул вниз, и вдруг он узнал его. Руки этой женщины с длиннющими красными когтями лежат на талии его отца. Он узнал этот кожаный ремень, который иногда сам вставлял в папины брюки, эту голубую рубашку и черные туфли… Да, это его папа. Его папа целуется с этой уродиной. Боже, какая она гадкая!..

— Данил! — услышал Даня окрик заметившего его отца, уже снова уносясь по лестнице.

Задыхаясь, он влетел в гостиничный номер и стал быстро запихивать вещи в спортивную сумку. Наверное, отец погнался за ним и легко найдет в этой гостинице. Но он больше никогда не увидит своего сына! Данилу нужно срочно домой, в свою комнату, к своей маме! Он прибежит к ней сейчас же и все ей расскажет. И она убьет этого человека, она вышвырнет его из дома и никогда, никогда больше не впустит!

Он выбежал на улицу, не заметив, как пролетел через всю площадь. Словно по заказу, распахнул двери красный киевский троллейбус. Уткнувшись лбом в холодное вибрирующее стекло, Данил не замечал, что плачет. Он громко всхлипывал, привлекая внимание немногочисленных пассажиров. Было видно, что у мальчика серьезное горе. Может быть, у него кто-то умер…

Как же близко это было к тому, что чувствовал Даня! Ему казалось: он навсегда потерял своего отца. Своего доброго и умного, своего честного папу. Отец сказал, что едет в командировку, а сам поселился в гостинице, чтобы целоваться с этой гадкой тварью! Данил никогда не видел, чтобы папа так целовал маму. О, теперь Данил понимает! Его отец не только целуется с этой гадиной. В свои двенадцать лет Даня прекрасно просвещен, чтобы догадаться, чем еще он с ней занимается. Но когда Данил пытался себе это представить, он чувствовал, что может потерять сознание.

Каким же все-таки Даня был дураком! Отец же не любит его маму. Его самую красивую на свете, самую добрую маму! Он любит эту отвратительную тетку с красными когтями. Он променял на нее свою жену и его, своего сына, а Данил еще так беспрекословно его всегда слушался, так старался сделать все, лишь бы папочка был доволен!

Все еще всхлипывая, Данил добежал до подъезда и вскочил в лифт. Сейчас! Сейчас она обо всем узнает.

Людмила открыла дверь. На пороге стоял ее зареванный, опухший Даня.

— Что случилось, сыночек?

— Мамочка! — он бросился к ней на шею.

— Ну, что за горе, расскажи мне!

Мама обнимала его и гладила по спине. Данил крепко прижимался к ней, уткнувшись в плечо. Какая она замечательная, какая родная…

— Мама, меня выгнали со сборов! — соврал он и заревел с новой силой.