Сначала он зайдет в гостиницу, постоит под душем и приведет себя в порядок. Это только растянет удовольствие от предвкушения бурной встречи, он ведь так уже соскучился!

— Хоп! — счастливый Давыдов впрыгнул в комнату, и Лешка дернулся от неожиданности. — Шуганый ты, Лагуна. Лечиться надо!

Леша не мог поднять глаза. Он не мог на него смотреть, он растерялся, он не знал, что Даня вернется так рано! Но Данил ушел в ванную, и Лешка собрался с духом. Это еще и лучше! Чем скорее он узнает, тем меньше Лешке мучиться!

Выйдя из душа, Данил заметил, что Леша чем-то расстроен, и, подойдя, легонько ткнул Лагунова кулаком в живот:

— Не печалься, братишка! Нас ждут великие дела!

— Хватит, Даня! — Лешка просто не мог больше видеть его смеющееся лицо. — Сядь!

Он толкнул Давыдова к кровати, но Данил, удержавшись, подошел к зеркалу и взял расческу:

— Ладно, если ты не в духе, то причем тут я? Я вообще сваливаю, можешь успокоиться.

— Дань, — Лешка подошел к нему вплотную, — не ходи туда.

— Куда? — улыбнулся ему Данил.

— Ее там нет. Она уехала. Я сам видел… в подзорную трубу.

— Ты что, за ней подглядывал?.. — растерянно спросил Давыдов, перестав улыбаться и неуверенно глядя на Лешку.

Кажется, это самый худший момент в Лешкиной жизни. Данил не хочет слышать, не хочет этого понимать!

— Даня, Даня! — Лагунов перешел на крик. — Все, нет ее, пойми ты..! Она села в машину белую и… уехала!

— Куда?

Лешка закрыл глаза и отвернулся, а Данил, замерев на несколько секунд, быстро развернулся и исчез за дверью. Леша бросился следом. Он должен быть рядом и не позволить Данилу сделать какую-нибудь дурость!

Но Давыдов бегал быстрее и несся к ее дому, казалось, не касаясь ногами земли. Она не могла так просто уехать! Наверное, что-то случилось, и она оставила ему адрес, письмо или что-то еще! Дверь была закрыта, но Давыдов, отступив на шаг, выбил ее с первого же удара. Он взлетел по деревянной лесенке. Пустая чужая комната. Нет никакого адреса, никакого сигнала, намека на сигнал! Он бы понял сразу, он бы почувствовал! Значит, она оставила что-нибудь в домике.

Выбегая на улицу, Данил столкнулся с Лешкой и, отпихнув его в сторону, побежал назад. Но марафонский бег — не Лешина специальность! Он уже не может, а Давыдов, кажется, даже не сбавляет темп.

Руки не слушались, Данил не мог попасть ключом в замочную скважину. Наконец он вошел в домик. Нужно ли еще что-нибудь объяснять? Безупречно убранная комната. Его постиранная рубашка аккуратно сложена на стуле — и больше ничего. Она не хочет даже о нем вспоминать.

Данил медленно вышел из домика, когда подбежал задыхающийся Лешка, и, переведя взгляд на шею Данила, сказал:

— Цепь-то золотую, я смотрю, не забыла прихватить!

— Сука!!! — Данил резко развернулся и ударил в хлипкую деревянную дверь ногой так, что разнес практически в щепки, после чего просто опустился на вытоптанную траву. Лешка сел рядом.

— Расскажи мне, Лагуна.

Что ж, Леша готов, и он знает, что скажет! И Лешка, красочно описывая разодетых посетителей и шикарную белую «Волгу», специально представил все так, чтобы Данил понял, что она его обманула, да просто ведь продала! И даже если это неправда, какая теперь разница? Давыдов должен быть задет, должен обидеться, должен ее презирать — тогда он сможет справиться с потерей, он гордый, он умный и сильный — Лешкин лучший друг! Леша пытался поставить себя на его место: нет сомнения — Лагунов нашел бы мужество не простить такого предательства. А Давыдов найдет и подавно!

Выслушав Лешкин рассказ и ни разу его не перебив, Данил встал и засунул в рот сигарету.

— Поехали домой, Леша. Хрен с ней. Даже лучше! — и, не оборачиваясь, пошел к гостинице.

Он пришел в номер и сложил вещи, он рассчитался с гостиницей и сдал ключи от домика. Они с Лешкой поехали в аэропорт, и Данил не переставал удивляться, насколько ему спокойно и насколько трезво работает его голова. Он не чувствует ничего! Ему даже не жаль! Слишком уж большим ничтожеством она оказалась.

Они расстались с Лешей во дворе, Лагунов сказал, что вечером позвонит, и Данил отправился домой. Он улыбнулся, поздоровавшись с мамой, и сел ужинать. Он вполне спокойно отвечал на ее вопросы в своей привычной манере, используя минимум слов.

Пришел отец и стал разуваться.

— О-о! Город-герой приветствует доблестных воинов! — послышался из коридора знакомый рев. — Ну, продемонстрируй загар! — сказал папа, войдя на кухню.

Данил улыбнулся и повернул к нему предплечье. Отец приставил свою руку, как всегда, оказавшись темнее:

— Учись, курортник!

Данил посмотрел на отца и заметил, как папин взгляд остановился у него на шее.