КА: Я нашел работу уборщика на пляже в одном из прибрежных клубов. Я был хорошим работником! Однажды владельцы заведения пригласили меня: «Эй, парень, составь нам компанию в покер и проиграй все чаевые, которые заработал за неделю». Но я не умел играть, и меня выгнали из-за стола. Тогда я за две недели прочитал три книги по покеру и стал играть в десять раз лучше, чем любой из них. По тем временам я вел игру по-крупному и выигрывал за лето около 2 тысяч долларов, что в 50-е годы было равносильно сегодняшним 50 тысячам.

ТР: Как вы начали заниматься бизнесом?

КА: После колледжа я пошел в армию, где продолжал играть в покер. По окончании службы в 1961 году у меня скопилось примерно 20 тысяч долларов и я решил заняться инвестициями на Уолл-стрит. У меня началась прекрасная жизнь. Я обзавелся подружкой модельной внешности и белым кабриолетом «Galaxie». Но в 1962 году биржа рухнула и я все потерял. Сейчас я даже не помню, что у меня пропало первым — подружка или машина!

ТР: Я читал, что, вернувшись на биржу, вы продавали опционы, а потом решили заняться арбитражными сделками.

КА: Я занял денег, чтобы купить себе место на Нью-Йоркской бирже. Я был ушлым парнем и уже понял, что попытки переиграть рынок могут быть опасными, поэтому решил использовать свои математические способности, чтобы стать экспертом в определенных областях. Банки ссужали мне 90 процентов денег, необходимых для арбитража, потому что в те времена риск был очень мал и умный человек практически не мог проиграть. Вот тогда-то я и начал зарабатывать большие деньги — от полутора до двух миллионов в год.

ТР: Я бы хотел поговорить с вами об асимметричном соотношении риска и выгоды. Использовали ли вы этот подход, когда взялись за скупку и поглощение недооцененных компаний?

КА: Я начал искать такие компании и пристально анализировать их деятельность. Это чем-то напоминает арбитраж, хотя мало кто это понимает. Покупая акции компании, вы на самом деле приобретаете ее активы, а потом рассматриваете эти активы и задаете себе вопрос: «Почему они не дают такую отдачу, какую должны?» В 90 процентах случаев причина заключается в плохом управлении. Таким образом, если у меня было достаточно денег, я находил компанию, которая демонстрирует плохие результаты, а потом приходил туда и говорил: «Либо поглощение, либо вы что-то меняете в своей работе и принимаете такие-то и такие-то меры». Нередко руководители соглашались со мной, но иногда вступали в борьбу и дело даже доходило до суда. У меня были качества, которых не хватает многим другим: упорство и готовность рискнуть деньгами. На первый взгляд риск был велик, но на самом деле это не так.

ТР: Вы не считали затею слишком рискованной, потому что хорошо знали истинную стоимость активов?

КА: Вся жизнь — это соотношение риска и выгоды. Во всем есть риск, и во всем есть выгода. Главное — понимать, в чем заключается риск и какова выгода. Большинство людей считают те или иные ситуации более рискованными, чем я. Но математика не врет, а они этого просто не понимают.

ТР: Почему?

КА: Потому, что есть много переменных факторов и слишком много аналитиков, которые подталкивают тебя в разных направлениях.

ТР: Значит, это они мешают вам работать?

КА: Дело не в этом. Система настолько прогнила, что выгнать бездарного менеджера просто невозможно. Приведу пример. Допустим, я получил в наследство виноградник на прекрасном участке земли. Спустя шесть месяцев я решаю его продать, потому что он не приносит дохода. И вот тут начинаются проблемы: управляющего виноградником невозможно застать на месте, потому что он целыми днями играет в гольф. Да он и не заинтересован показывать потенциальным покупателям виноградник, поскольку не хочет, чтобы его продавали. Вы скажете: «Да как же так? Позовите полицию, выгоните его!» Но в публичных акционерных компаниях это невозможно сделать без долгой и трудной борьбы.

ТР: Закон мешает выгнать руководителя, который управляет вашей собственностью?

КА: В том-то и дело. Акционеры корпораций никак не могут добиться того, чтобы их услышали. Но наша IEP вступает в борьбу и нередко выигрывает. Обеспечив себе контроль над компанией, мы порой обнаруживаем, что руководитель не так уж плох. Однако в целом можно утверждать, что в Америке акционерными компаниями управляют очень плохо, а множество правил мешает активистам осуществлять свою деятельность. Но, когда нам удается установить контроль над компанией, все акционеры включаются в борьбу. Помимо всего прочего, это идет на пользу экономике, потому что в компаниях повышается производительность, причем в долгосрочной перспективе. Иногда мы не продаем их акции по 15–20 лет!

ТР: Как же решить эту проблему?