А может, они на складе, который я драила два дня? На всякий случай решила пойти и проверить. Зашла за прилавок, направилась в подсобный коридор и… И тут на затылок обрушился сильный удар. По голове растеклась острая боль, а перед глазами внезапно очутился холодный пол.

– Ну шо? Попалась, птиченька?

В поле зрения появились чьи-то сапоги. Хотя почему чьи-то? Ждана.

– Ох ты и дура! Купилась… Хотя шо от тебя еще ждать? Дура набитая, ишь, расфуфырилась вся!

– Хватит, Ждан, вырубай ее, и пошли, – оборвал Мирон…

А дальше последовал еще один удар, и я провалилась в вязкое забытье.

Сознание возвращалось медленно. Чернота перед глазами никуда не делась, но пришли ароматы. Типичные запахи старого подземелья: сырости, затхлости, плесени, земли и еще черт знает чего. Потом на тело нахлынула волна стылого холода. Брр.

А свет так и не включился. Может, это не нервировало бы, если бы я видела хоть что-то, хоть какой-нибудь блик или отсвет. Но ничего… только кромешная тьма. Может, я ослепла?! Эта мысль окатила волной ледяного ужаса, обдав холодом так, что затряслись поджилки, а желудок сделал испуганный кульбит. Мамочки, нет… Пожалуйста, только не это!!! Хотела встать и обнять себя руками, но… Не вышло. Я забилась в путах, не в силах пошевелиться. От резких, рваных движений начала раскалываться голова, но зато и сознание вернулось в полном объеме.

А картина вырисовывалась неутешительная, ибо я сидела где-то в сыром подвале на твердом холодном полу, связанная, основательно продрогшая и, возможно, слепая. Из горла вырвался сдавленный всхлип. Стоило ли ради этого постоянно барахтаться в этом мире? Стоило ли вообще спускаться с горы и идти в Светлогорск?! Мне конец, я в полной…

– Вероника Сергеевна, душа моя, не могли бы вы стенать и дрыгаться чуть тише? – прервал поток моих мыслей скучающий голос Вельского?

Скучающий?! Скучно ему, зар-р-разе?! Я тут умираю, и ослепла, и скулю… а он… он…

Так, стоп!!! Здесь что, Вельский? То есть Крендели пойманы, и бояться больше нечего? А зрение?..

– Всеволод Александрович, вы тут?

Нет, ну а вдруг показалось?

– Конечно, прямо за вами! – раздалось над самым ухом.

– Так, может, мы отсюда… пойдем? – неуверенно предложила я.

– Увы, милая барышня, в наших с вами обстоятельствах это невозможно. Если вы пока не поняли – мы связаны. А сидим в каких-то катакомбах. По крайней мере, это точно не закрытая камера. Порой здесь чувствуется дуновение свежего ветерка, знаете ли… Более точно пока сказать не могу, сами видите, что здесь темно, как у беса в… ну, темно, в общем.

– О! То есть я не ослепла? – счастливо простонала я. Облегчение накрыло с головой, но через мгновение вновь сменилось тревогой. – Всеволод Александрович, как мы тут оказались и как будем выбираться? У вас есть план?

Вельский молчал. Молчание это длилось и длилось, доводя меня до исступления. Когда я уже хотела окликнуть графа, он неожиданно заговорил:

– Сегодня я успел вздремнуть, но разбудил меня настойчивый стук в дверь. Далее помню плохо… Помню, что вышел в прихожую и открыл входную дверь, но там было пусто. Я сделал шаг, чтобы посмотреть по сторонам, и… И, собственно, все. Далее, судя по всему, меня стукнули по голове со спины чем-то тяжелым, а очнулся я около часа назад уже здесь, привязанный к вашей спине. И ладно, если бы похитили только меня, но вы-то злоумышленникам зачем?

А вот меня терзал тот же вопрос. Но я, наоборот, не понимала, зачем Кренделям понадобился Вельский? Им на допросах совсем, что ли, мозги отбили? И тут до меня дошло!

– Так вы же не знаете! Крендели сбежали. Собственно, за вами пошел ваш секретарь…

Я рассказала Вельскому все, что знала сама. Обещала Тимуру его не выдавать? Ну уж извините, обстоятельства изменились.

– Ну надо же, – медленно протянул граф. – Но тогда не сходится… Вообще ничего не сходится! Как-то это все странно. Будь я на месте Кренделей, то сейчас всеми силами пытался бы прорваться к границе, а они не то что не пытаются уйти, но… зачем-то похитили нас! Впрочем, какой-то план у них все-таки есть – одно наличие помощника чего стоит…

– Помощника?

– Разумеется. Тот самый человек, что представился секретарем князя Полевского. Надо думать, это именно он написал вам послание и оглушил меня.

– Но Всеволод Александрович… В записке говорилось о найденной литературе, которая поможет в «моем деле»… Скажите, вы говорили кому-нибудь о… о моем происхождении?

– Нет, Вероника Сергеевна, – усмехнулся граф, – о вашем происхождении я никому не говорил. Просто решил, что вы неопасны, и забросил это дело в долгий ящик… Да и похитители, думаю, ни о чем не догадывались, просто решили закинуть удочку наугад – вы же не скрывали, что ходили в библиотеку что-то читать и общаться с Полевским… Хм, верно ли я понимаю, что ничего конкретного в письме не указано?

– Нет, – растерянно проговорила я, – ничего…

– Ну вот видите, – пожал плечами граф.