Пример МММ доказывает, что никакая манипуляция невозможна без взаимодействия манипулятора и манипулируемого. Эту связь подчеркивают и исследователи, по их мнению, человек становится жертвой манипуляции только в том случае, если включается в нее как соучастник, а то и соавтор, который пересматривает свои первоначальные намерения под воздействием внешних сигналов и следует навязанной программе, при этом считая ее своей собственной. По словам С. Кара-Мурзы, манипуляция – это не насилие, а соблазн, которому может противостоять лишь человек, обладающий свободой воли и духа. Впрочем, манипуляторы часто обращаются к объектам манипуляции, используя именно понятие свободы, свободы выбора, ответственности за себя и свои решения. Другое дело, что выбор, который предлагает манипулятор, как правило, оказывается в лучшем случае мнимым, а, как правило, ложным. Например, в ноябре 2013 года украинская оппозиция спровоцировала граждан выйти на Майдан под лозунгом: «нет – Таможенному союзу (с Россией и Белоруссией), да – вступлению в ЕС». И хотя переговоры о вступлении в Таможенный союз в тот момент украинским руководством не велись, да и о полноправном членстве в Евросоюзе речи не было, граждане вышли на улицы в защиту не существовавшего в реальности выбора. Украинские оппозиционеры просто намеревались свергнуть тогдашнего президента страны Виктора Януковича, чего и добились спустя несколько месяцев, когда о первоначальной идее, заставившей людей выйти на майдан, уже забыли или почти забыли. Подробнее о манипуляциях в ходе «цветных революций» мы поговорим ниже.

Итак, манипуляция – это не обман, не злоупотребление доверием, не мошенничество; скорее, это можно сравнить со «спором наоборот». Если в споре каждая сторона открыто высказывает свои аргументы и пытается опровергнуть аргументы другой стороны, то манипулятор не спорит, а «наводит» оппонента на определенную мысль, при этом оппонент должен быть уверен в том, что он пришел к этой мысли, к этим выводам самостоятельно, без помощи извне.

Условно можно выделить два основных вида манипуляции:

– в целях манипулятора (наиболее распространен и не всегда вреден для манипулируемого или третьих лиц);

– в целях манипулируемого (встречается существенно реже, как правило, при взаимодействии манипулятора со своими детьми и другими близкими людьми).

Тут необходимо отметить, что манипуляция – это в первую очередь умение пользоваться определенными технологиями воздействия на людей и осознание применения этих технологий. Манипуляцией нельзя назвать случайное совпадение событий («после» не означает «вследствие»): взрослый подходит к заплакавшему ребенку не потому, что тот «манипулирует», а чтобы узнать, что произошло и успокоить. Истеричного человека называют «манипулятором» исключительно на бытовом уровне, манипулировать сознанием, особенно большого количества людей могут только профессионально подготовленные люди, способные просчитать и этапы манипуляции и ее последствия. Прославленные в литературе и особенно в кинематографе самородки вроде «Талантливого мистера Рипли» (Патриция Хайсмит, 1955; экранизирован в 1960-м и в 1999-м) или героя недавнего сериала «Медиатор» (START, 2021) успешны только в выдуманной реальности, да и то лишь в начале истории. И хотя в современном информационном поле бытовой манипуляции и особым способностям к ней уделяется колоссальное внимание, предметом этой книги она не является – скорее наоборот, ниже будет рассмотрена и та особенность современной культуры, в которой почти любое взаимодействие между людьми объявляется манипулятивным.

Также важно отметить, что для успешной манипуляции необходимо и формирование контекста – фальшивой или искаженной действительности. Какими методами и как именно это происходит, будет рассказано во второй части этой книги.

Как уже говорилось выше, саму по себе манипуляцию нельзя рассматривать как однозначно негативное явление, манипуляция – это прежде всего технология, а технология по определению не может быть плохой или хорошей, вопрос только в том, с какими намерениями она используется.

Государство применяет эту технологию для достижения общественного согласия, одной из главных (наряду с силой) составляющих управления государством.