«Сегодня полезно было бы изучить наработки Лицея, – считает директор Всероссийского музея имени А.С. Пушкина Сергей Некрасов. – Например, в Лицее преподаватели с первых лет определяли склонности ученика и создавали условия для их развития. Так, в первом “пушкинском” наборе половина ребят проявила склонность к военной службе. И к ним специально приезжали офицеры на дополнительные занятия. У будущего министра иностранных дел Александра Горчакова оказались способности к дипломатической работе, и ему из коллегии иностранных дел привозили настоящие документы, чтобы юноша учился их анализировать, писать ответы. Никого насильно не заставляли заниматься тем, к чему у него не было способностей»³³.

Лицей был аристократическим учебным заведением, но уже в 1830-х годах в России появляются реальные училища, целью которых было желание власти «отвлечь детей низших сословий от прохождения гимназического курса». Классическая гимназия была привилегированным учебным заведением, поскольку ее выпускники имели возможность поступать в университеты (выпускникам реальных училищ дозволялось поступать только в технические училища и институты), таким образом осуществлялось то самое разделение на тех, кто в будущем будет управлять и создавать идеологии и в конечном счете манипулировать, и тех, кому нужно будет обеспечивать комфортное и технологическое устройство жизни правящих классов, не особо задумываясь о своем месте в мире и решениях власть имущих. Всего в Российской империи существовало несколько школьных образовательных укладов: духовный (семинария), военно-дворянское, общеобразовательные учебные заведения (гимназии, реальные училища, земские школы), со времен Петра I большую роль играло образование за границей; домашнее образование, которое отдельно регулировалось законодательством. Так или иначе ценность образования в царской России была очень велика – и дело было не в стоимости образования, а в сложностях для разных сословий получить к нему доступ, а также возможностях карьеры и дальнейшего устройства жизни. И, разумеется, статус «человека с образованием» выделял его из общей массы: к его мнению принято было прислушиваться.

На протяжении нескольких десятилетий образованные молодые люди, настроенные против самодержавия, собирали рабочие и крестьянские кружки, в которых не только знакомили своих трудящихся, но не имевших возможности получить даже школьное образование сверстников, с идеями анархистов, Маркса-Энгельса-Ленина, но и просто учили их грамоте, счету, истории, литературе. Таким образом подготавливалась почва для грядущей революции. Можно ли назвать такую просветительскую работу манипуляцией сознанием? Сложный вопрос. С одной стороны, приобретенные в кружках знания и умения многие их участники использовали, чтобы, как тогда говорилось, «выйти в люди», приобрести более квалифицированные и востребованные профессии, улучшить качество своей жизни; с другой – антиправительственные идеи разного типа (от самых благородных до наиболее разрушительных) зачастую приводили «кружковцев» к революционной борьбе, направленной в первую очередь на следование нехитрым лозунгам вроде «грабь награбленное», «отобрать и поделить» и т.д. К реальной революционной деятельности, включавшей в себя и акты «экспроприации экспроприаторов» – т.е. банальной уголовщине вроде грабежей банков и магазинов, и терроризм, и другие формы радикализма.