Первые новости о загадочном смертельном вирусе, появившемся в Китае в конце 2019 года, мало кого напугали: к тому времени публика уже привыкла к достаточно регулярно возникающим в информационном пространстве сообщениям о смертельно опасных загадочных вирусах вроде птичьего (H5N1, 2007) или свиного (H1N1, 2009) гриппов, первоначально вызывавших панику экспертов, правительств и Всемирной организации здравоохранения, а затем, унеся некоторое количество жизней, преимущественно в азиатском регионе, растворявшихся в информационном потоке и все-таки не доходившим до нашей страны. Так что и первые сообщения о ковиде в Китае (декабрь 2019) подавались СМИ не более чем в блоках международных новостей. 31 января 2019 года власти Китая проинформировали ВОЗ о вспышке неизвестной пневмонии в городе Ухань в центральной части страны (провинция Хубэй). Новая коронавирусная инфекция 2019-nCoV (COVID-19) вышла же в первой половине января 2020 года стало известно, что она вышла за пределы Китая, случаи заболевания фиксировались в других странах. 11 марта 2020 года глава ВОЗ Тедрос Адханом Гебрейесус заявил , что распространение нового коронавируса носит характер пандемии, что означает необычайно сильную эпидемию, характеризующуюся распространением инфекционного заболевания на всей территории страны, территорию сопредельных государств, а иногда и многих стран мира.

Довольно быстро коронавирус пришел в Европу, телевидение не уставало транслировать страшные кадры из итальянского Бергамо, где, по разным данным, погибли от 2500 до 5400 людей: не хватало не только больниц, но и моргов⁴⁷. Похожая ситуация наблюдалась и в некоторых других европейских городах.

В России первые случаи заражения коронавирусом были зафиксированы 31 января 2020 года. Но несмотря на созданный накануне оперативный штаб для разработки стратегии взаимодействия различных ведомств, направленной на борьбу с распространением коронавируса, в феврале 2019-го СМИ все еще не уделяли COVID-19 особого внимания. А показывая страшные кадры из Бергамо, всегда сообщали о том, что при российской системе здравоохранения ничего подобного быть не может. Медицинские чиновники рапортовали в том духе, что даже если коронавирус прорвется на территорию России ему готовы здесь дать достойный отпор. Забегая вперед, отмечу, что пандемия коронавируса стала не только мощнейшим испытанием для систем здравоохранения всех стран мира, но и обострила их конкуренцию между собой, одним из следствий которой явилась начавшаяся в 2021 году и продолжающаяся до сих пор «война вакцин», в которой наряду с правительствами разных государств приняли участие почти все гиганты фармацевтической промышленности.

По-настоящему тревожные новости о COVID-19 появились в России в конце февраля-начале марта 2020-го, когда стало понятно, что несмотря на меры безопасности, введенные при пересечении границ, избежать пандемии не удастся. Если граница с Китаем была закрыта еще в феврале, а китайским студентам и туристам запрещен въезд на территорию Российской Федерации, то уже в марте 2020-го все прибывающие из-за рубежа должны были пройти на границе медосмотр, а затем соблюдать двухнедельный карантин.

23 марта 2020 года Россия ограничила авиасообщение и с другими странами мира, а уже с 27 марта и вовсе прекратила его.

Уже с середины марта в крупных городах начали проводить противоэпидемические мероприятия – школьников переводили на дистанционное обучение, закрывали учреждения культуры и досуга, ограничивалось посещение торгово-развлекательных центров, ресторанов, парикмахерских и т.д.

Пандемия выходит на первое место в новостях федеральных телеканалов. А СМИ ежедневно сообщают о числе заболевших и умерших от COVID-19.

25 марта к гражданам России обратился президент Владимир Путин, он объявил неделю с 30 марта по 5 апреля нерабочей для всей страны, а впоследствии этот период был продлен еще на месяц. Гражданам рекомендовалось выходить из дома только за самым необходимым, ограничить все социальные контакты, появляться на улице и в транспорте исключительно в маске и перчатках. Кинотеатры, бары, промтоварные магазины и т.д. были закрыты, школьники и студенты переведены на дистанционное обучение, офисные сотрудники на удаленную работу, а вся медицинская помощь, кроме экстренной, направлена на борьбу с COVID-19.

При этом помимо общих карантинных ограничений, каждый субъект Федерации имел право корректировать конкретные меры с учетом оперативной обстановки – количество заболевших, наличие ковидных коек в больницах и т.д. – на конкретной территории. В Москве, например, противоэпидемические меры были куда более жесткими, чем в Санкт-Петербурге, а в прилегающей к нему Ленинградской области – еще менее жесткими.

В СМИ и в социальных сетях все это время не прекращались дискуссии о том, так ли опасен COVID, как пытаются представить власти; нужны ли столь жесткие ограничения во всех сферах жизни, которые, несмотря на обещанную господдержку, могут разрушить весь малый бизнес в стране. «Док-ток» Александра Гордона и Ксении Собчак на Первом канале и Владимир Соловьев на «России» посвящали свои передачи только различным аспектам пандемии коронавируса. Например, широко обсуждалась стратегия борьбы с распространением COVID-19, внедренная главным санитарным врачом Швеции Андерсом Тегнеллом, который не стал вводить в Швеции никаких жестких ограничений, надеясь, на то, что у населения страны выработается «коллективный иммунитет». И хотя на начальном этапе показатели заражения коронавирусом в Швеции мало отличались от России и других европейских стран, спустя несколько недель там произошел резкий рост заболеваемости и смертности от COVID-19, так что «шведская модель» не сработала.

Внезапные жесткие бытовые ограничения, с одной стороны, очень разозлили граждан – жизнь в стране (да и в мире) с 30 марта словно остановилась: у многих рухнули планы, разрушился привычный образ жизни; с другой – заставили испугаться коронавируса всерьез, что собственно и было необходимо в тот момент власти для мобилизации общества на борьбу со смертельной угрозой.