Не пристало ли нам, братья,начать старыми словамипечальные повести о походе Игоря,                   Игоря Святославича?Начать эту песнь надо,следуя былям сего времени,а не по замышлению Бояна.Ибо Боян, вещий,если кому хотел песнь воспеть,то растекался мыслию по древу,                   серым волком по земле,                   сизым орлом под облаками.Вспоминал он, как говорил,первых времен усобицы.Тогда напускал десять соколов на стадо лебедей:                   который догонял какую,                   та первой и пела песнь —                   старому Ярославу,                   храброму Мстиславу,что зарезал Редедю пред полками касожскими,красному Роману Святославичу.То Боян же, братья, не десять соколов      на стадо лебедей пускал,но свои вещие персты      на живые струны воскладал;они же сами князьям славу рокотали.    Начнем же, братья, повесть этуот старого Владимира до нынешнего Игоря,который препоясал ум крепостью своеюи поострил сердце свое мужеством;исполнившись ратного духа,навел свои храбрые полки                   на землю Половецкую                   за землю Русскую.    Тогда Игорь взглянул      на светлое солнцеи увидел воинов своих,тьмою от него прикрытых.И сказал Игорь князь      дружине своей:«О дружина моя      и братья!Лучше ведь убитым быть,      чем плененным быть;так уж сядем, братья,      на борзы́х коней,да посмотрим хоть      на синий Дон».Ум склонился князя      перед желанием,и охота отведать Дон великий      заслонила ему знамение.«Хочу, – сказал, – копье преломить      в начале поля Половецкого;с вами, русичи, хочу либо голову свою сложить,      либо шлемом испить из Дону».    О Боян, соловей старого времени!Вот бы ты походы те воспел,скача, соловей, по воображаемому дереву,летая умом под облаками,свивая славу обоих половин сего времени,рыща по тропе Трояна                   через поля на горы.    Пришлось бы внуку того                   воспеть песнь Игорю:«Не буря соколов занесла                   через поля широкие, —стаи галок бегут                   к Дону великому».Или так бы начать петь,                   о волшебник Боян,                   внук Велеса:«Кони ржут за Сулой —                   звенит слава в Киеве;трубы трубят в Новгороде —                   стоят стяги в Путивле».    Игорь ждет милого брата Всеволода.И сказал ему буй-тур Всеволод:«Один брат,один свет светлый —      ты, Игорь!Оба мы – Святославичи.Седлай же, брат мой,      своих борзы́х коней,а мои-то готовы,      оседланы у Курска еще раньше.А мои-то куряне – известные воины:      под трубами повиты,      под шлемами взлелеяны,      концом копья вскормлены,      пути им ведомы,      овраги им знакомы,      луки у них натянуты,      колчаны отворены,      сабли изо́стрены;сами скачут, как серые волки в поле,ища себе чести, а князю – славы».    Тогда вступил Игорь князь в золотое стремяи поехал по чистому полю.Солнце ему тьмою путь заграждало;ночь, стонущи ему грозою, птиц пробудила;свист звериный встал,взбился див —кличет на вершине дерева,велит прислушаться – земле незнаемой,                   Волге,                   и Поморью,                   и Посулью,                   и Сурожу,                   и Корсуню,      и тебе, Тмутороканский идол!И половцы непроложенными дорогами      побежали к Дону великому;кричат телеги их в по́лночи,      словно лебеди распущенные. А Игорь к Дону воинов ведет!    Ведь уже несчастий его подстерегают птицы                   по дубам;волки грозу подымают                   по оврагам;орлы клектом на кости зверей зовут;лисицы брешут на красные щиты. О Русская земля! Уже ты за холмом!    Долго ночь меркнет.Заря свет уронила,мгла поля покрыла.Щекот соловьиный уснул,говор галок пробудился.Русские сыны великие поля красными щитамиперегородили,                   ища себе чести, а князю славы.       Спозаранок в пятницупотоптали они поганые полки половецкиеи, рассыпавшись стрелами по полю,помчали красных девушек половецких,                   а с ними золото,                   и паволоки,                   и дорогие оксамиты.                   Покрывалами,                   и плащами,                   и кожухамистали мосты мостить по болотам                   и по топким местам,и всякими драгоценностями половецкими.                   Красный стяг,                   белая хоругвь,                   красная челка,                   серебряное древко —храброму Святославичу!    Дремлет в поле Олегово храброе гнездо.      Далеко залетело!Не было оно в обиду порождено                   ни соколу,                   ни кречету,                   ни тебе, черный ворон,                   поганый половец!Гзак бежит серым волком,а Кончак путь ему указывает к Дону великому.    На другой день совсем ранокровавые зори свет возвещают;черные тучи с моря идут,хотят прикрыть четыре солнца,а в них трепещут синие молнии.Быть грому великому!Пойти дождю стрелами с Дона великого!Тут копьям изломиться,тут саблям побитьсяо шлемы половецкие                   на реке на Каяле,                   у Дона великого!О Русская земля! Уже ты за холмом!    Вот ветры, внуки Стрибога, веют с моря   стрелами      на храбрые полки Игоря.Земля гудит,реки мутно текут,пыль поля покрывает,стяги говорят:половцы идут от Дона,      и от моря,и со всех сторон русские полки обступили.Дети бесовы кликом поля перегородили,а храбрые русские перегородили краснымищитами.    Ярый тур Всеволод!Стоишь ты в самом бою,прыщешь на воинов стрелами,гремишь о шлемы мечами булатными!Куда ты, тур, поскочишь,      своим золотым шлемом посвечивая,там лежат поганые головы половецкие.Рассечены саблями калеными шлемы аварские      тобою, ярый тур Всеволод!Какая из ран дорога, братья, тому, кто забылчесть и богатство      и города Чернигова отцов золотой стол,и своей милой желанной, прекрасной Глебовны,      свычаи и обычаи?   Были века Трояна,минули годы Ярославовы,были походы Олеговы,Олега Святославича. Тот ведь Олег мечом крамолу ковали стрелы по земле сеял.Ступает в золотое стремя в городе Тмуторокане,тот же звон уже слышал давний великий Ярослав,а сын Всеволода Владимиркаждое утро уши закладывал в Чернигове.Бориса же Вячеславичапохвальба на суд привелаи на Канину зеленую паполому постлала      за обиду Олегову,      храброму и молодому князю.С той же Каялы Святополк повелел отца своегопривезти      между венгерскими иноходцами      ко святой Софии к Киеву.Тогда, при Олеге Гориславиче,засевалось и прорастало усобицами,погибало достояние Даждьбожьего внука;в княжеских крамолах сокращались жизнилюдские.Тогда по Русской земле редко пахарипокрикивали,но часто вороны граяли,      трупы между собой деля,а галки свою речь говорили,      собираясь полететь на добычу.   То было в те рати и в те походы,а такой рати не слыхано!С раннего утра до вечера,с вечера до рассветалетят стрелы каленые,гремят сабли о шлемы,трещат копья булатные      в поле незнаемом,      среди земли Половецкой.Черная земля под копытами костями былазасеяна,   а кровью полита:горем взошли они по Русской земле.    Что мне шумит,что мне звенит —      издалека рано до зари?Игорь полки возвращает,ибо жаль ему милого брата Всеволода.Билися день,билися другой;на третий день к полудню пали стяги Игоревы.Тут два брата разлучились на берегу быстрой Каялы,тут кровавого вина недостало,тут пир окончили храбрые русские:сватов напоили, а сами полегли      за землю Русскую.Никнет трава от жалости,а дерево с тоской к земле преклонилось.   Уже, ведь, братья, невеселое время настало,уже пустыня войско прикрыла.Встала обида в войсках Даждьбожья внука,вступила девою на землю Трояню,восплескала лебедиными крылами   на синем море у Дона;плеская, прогнала времена обилия.Борьба князей против поганых прекратилась,ибо сказал брат брату:   «Это мое и то мое же».И стали князья про малое   «это великое» говорить,и сами на себя крамолу ковать.А поганые со всех стран приходили с победами   на землю Русскую.    О, далеко залетел сокол, птиц избивая, —   к морю!Игорева храброго полка не воскресить!По нем кликнули Карна и Желя,поскакали по Русской земле,размыкивая огонь в пламенном роге.Жены русские восплакались, приговаривая:«Уже нам своих милых, любимых      ни мыслию не смыслить,      ни думою не сдумать,      ни глазами не повидать,а золота и серебра совсем не подержать».    И застонал, братья, Киев от горя,      а Чернигов от напастей.Тоска разлилась по Русской земле;печаль обильная пошла посреди земли Русской.А князи сами на себя крамолу ковали,а поганые,      с победами нарыскивая на Русскую      землю,сами брали дань по белке от двора.    Ибо те два храбрых Святославича,      Игорь и Всеволод,уже коварство пробудили раздором,а его усыпил было отец их —      Святослав грозный великий киевский      грозою:прибил своими сильными полками      и булатными мечами,наступил на землю Половецкую,притоптал холмы и овраги,взмутил реки и озера,иссушил потоки и болота.А поганого Кобяка от лукоморья,из железных великих полков половецких,      как вихрь, исторг:и упал Кобяк в городе Киеве      в Святославовой гриднице.Тут-то немцы и венецианцы,тут-то греки и чехи      поют славу Святославу,      укоряют князя Игоря,потопившего богатство на дне Каялы рекиполовецкой, —      насыпавшего русского золота.Тут-то Игорь князь пересел из седла золотого      в седло рабское.Приуныли у городов забралы,      а веселие поникло.   А Святослав мутный сон видел      в Киеве на горах.«Этой ночью с вечера одевают меня, – говорит, —      черным покрывалом