Встав на колени на постели, он взял мои ступни и умостил их себе на плечи, открывая окончательно перед собой. Мгновенно почувствовала, что, оказывается, я между ног мокрая насквозь. Боев прошелся неторопливыми поцелуями по одной лодыжке, пристально глядя прямо в эпицентр моего потопа. Меня бросило в жар, да так, что чуть не фыркала, выдыхая. Обласкал вторую ногу, оставляя влажный след на коже. Стало нечем дышать. Прикусил у колена. Я ойкнула и взбрыкнула, оседлав волну сладких судорог внутри. Божечки! Он же еще толком ничего и не делает!

— Так, что, я прощен?

— А? Да-да. Продолжай!

— Ты смотри, командирка какая! — новый легкий укус с облизыванием, отчего я чуть не заскулила. — Это был только первый вопрос.

— Боев, ты опять? — я почувствовала досаду. Завелась тут, как дура, а он снова просто играет в допрос?

— Что опять?

— Будешь дразнить и пытать?

— Ни в коем разе! Буду ласкать и спрашивать, — вот уже его плечи подперли мои колени, а рот двинулся по внутренней стороне бедра. Жарко-жарко, как же мне жарко и сладко.

— В… в чем разница? — ох, еще чуть выше — и мне точно станет на все плевать.

— В том, что теперь нас точно прервать некому. Ты попалась, деревяшечка моя.

— Мне начинать боять… — Боев потерся носом… ну вот прямо там. — А-а-ах! Да!

— Да? Ну смотри, сама согласилась.

— Н… На что?

— Отвечать на мои вопросы.

— Врешь ты… А-а-ах!

Место носа занял язык, щелкнувший пару раз так прицельно точно, что я чуть на голову не встала, вскинутая электрическим разрядом в позвоночнике.

— Я женщинам, Катюша, никогда не вру и от них приветствую тоже самое, — Боев обдул мою пылающую промежность под мое «боже-боже-боже». — Боев-Боев-Боев, девочка, — поправил он и чуть прикусил. А мне уже, похоже, хоть кусайся, хоть лижи — улетаю от каждого его касания. — Нравится?

— Да-да, — всхлипывая, я вскинула руки, что сами собой потянулись к его голове.

— Хочешь поуправлять мною, да, бревнышко ты мое? Ну давай, трахни мой рот! Я сегодня готов быть твоей секс-игрушкой.

— Я не… не знаю как, — на мгновенье из-за неуверенности потрясающая сплошная пелена наслаждения пошла прорехами.

— Да проще простого!

Я взвизгнула, резко поднятая его сильными руками в воздух. Боев с шокирующей легкостью перевернулся, и я оказалась стоящей на коленях прямо над его лицом. Обалдев, я уставилась вниз, готовая соскочить.

— А ну не дергайся! — рыкнул он, глядя с такой порочной жадностью, что мой запылавший ярче солнца стыд испарился в миг. — Давай, Катюха, сделай, как тебе хорошо, а я помогу.

Несколько секунд я смотрела в его глаза, проникаясь все больше бесстыдностью собственного положения и предвкушением незнакомого удовольствия, и осознала, что я могу это сделать. Это и многое-многое другое. С Боевым — да.

— Я хочу по-другому, — выдавила, офигевая от собственной смелости. — Хочу смотреть, как… как ты будешь ласкать себя.

У меня ведь и от этой картинки в голове плыло и в низу живота как кто в кулаке все начинал сжимать.

— Ух ты, а сластена-то моя быстро учится, — фыркнул Боев, отчего мышцы моих бедер дернуло тягучей судорогой. — Мужики дрочат, девочка, а не ласкают себя, но сегодня все, что пожелаешь.

Чертова девчонка спалит меня. Спалит дотла и пепел еще по ветру развеет, ни хрена не останется. Как она умудряется быть… такой? Дерзкая, циничная вроде, без грамма тормозов в один момент, и тут же робкая, пугливая, знать не знающая, как свободно сказать о своих желаниях. Но только решается — и все, такая же как я, без башни вперед и никаких остановок. Все, похоже, прошедшая в физическом плане, но неискушенная, поражающаяся каждой приятной мелочи так честно, что меня всего аж штырит, как охота показывать ей все новые способы полетать. Жадная до удовольствия настолько, что и мне не угнаться. Меня не то что бомбит, в пыль засхерачивает потребностью вытащить из нее всю способность кайфовать от секса. До последней капли выжать, даже если придется вывернуться наизнанку и сердце в процессе встанет. Похер. Хочу. Хочу так, что хоть подыхай. Я в нее везде залезу, просунусь, испробую во всех возможных смыслах. Ведь меня самого это так вставляет, будто под дурью какой хожу постоянно.

Катька встала надо мной, развернулась и застыла, глядя вниз ошалевшим взглядом, кусая губы, будто еще спрашивала себя, неужто решилась на такое. Я ее не торопил, даже не трогал, только бессовестно дразнил, обхватив одной ладонью ствол и медленно надрачивая, а второй сжав гудящие уже, как под током, яйца. Смотри, смотри, ты же это шоу заказала. Я тебе и не такое покажу, учись говорить вслух только, чего хочешь. Хочешь именно ты. А волшебник Андрюха с его чудо-палкой исполнит все твои желания, и, дай бог, не скончается от переизбытка впечатлений. Потому что хрен тут разберешь, кому из нас их выпадает больше и интенсивней.