Не имеет ничего против? Типа это основная проблема, на его взгляд?

— Никогда не поздно, когда дело касается тебя, Боев! — возразил брат, тоже, похоже, не намеренный прислушиваться ко мне. — Или, что, не уверен, что и до свадьбы додержишься, чтобы не пойти…

— Да кончай ты уже! — оборвал его Андрей, нервно оглянувшись на меня.

Меня уже откровенно затошнило от этой ситуации. Они вели себя так, словно я никто, в упор не слышали. Как если бы я существо недалекое, что ни черта их недомолвок не поймет и спрашивать о чем-то меня смешно.

— Да хватит! — выкрикнула я. — Если никто не намерен здесь слушать меня, то я просто выйду в эти двери и решайте тут между собой про свадьбы, воздержание, степень соответствия ожиданиям сколько влезет! А я изложу свою точку зрения насчет вас в письменной форме и пойду искать того, кто готов учитывать мое мнение!

— Что? Какой такой «пойду», Кать? — наконец повернулся полностью ко мне Андрей. — Я тебя прекрасно слышу и слушаю, просто твой братец слегка приоборзел, при всем моем уважении к будущему родству.

— Это я-то оборзел? — взвился с места брат.

Как он все-таки на нашу мать похож. Глаза точно ее и даже манера кривить рот, когда злится. Я его только увидела, войдя в офис, и поняла, кто передо мной. Аж сердце споткнулось, и язык отнялся от поразительного сходства.

— Прошу прощения, можно нам с Андреем Федоровичем остаться на пять минут наедине? Я настаиваю! — повысила снова голос, заметив, что брат собрался спорить.

— Съел? — ухмыльнулся довольно Боев, доводя меня этим до ручки.

— Я намерена принять приглашение брата пожить у него, — отчеканила, только двое мужчин вышли.

— Ты шутишь? — мотнул бритой головой Боев, словно я ему пощечину отвесила.

— Нет. И ни о какой там свадьбе речи никто больше заводить не будет.

— В смысле?

— В прямом. Я не собираюсь замуж. Не за тебя. По крайней мере сейчас, когда это типа обязаловка от моего брата и до тех пор, пока ты…

— Что значит не за меня? А за кого, бля?

— До тех пор, пока ты действительно не станешь прислушиваться ко мне, Андрей, — упрямо продолжила я, ускользая от его попытки сграбастать меня.

— Я сказал, что прекрасно тебя слышу.

— Но опять же всерьез не воспринимаешь. Как и было с самого начала. Я тебя умоляла не копаться в моем прошлом…

— А я честно сказал, что буду.

— И тогда ты ездил совсем не в командировку, а рыться во всем этом дерьме! И молчал! Все эти дни молчал!

— А что я должен был рассказать?

— Что ты… Да правду, блин! А ты делал вид, что все у нас по-прежнему супер!

— У нас все по-прежнему супер, что не так-то? — пожал он плечами, хмурясь с таким, казалось бы, искренним недоумением. Только я теперь-то знаю, что лицедействовать ему — все равно что дышать кому.

— А то, что я… я не хотела, чтобы ты знал… знал всю эту мерзость обо мне, ясно!

— Я не узнал ничего мерзкого о тебе, карамелька. Только о тех, кто тебя обидел.

— Да что ты в этом понимаешь?!

— Кое-что. Иди, я тебя потискаю, и ты перестанешь злиться и передумаешь уезжать к брату.

— Не передумаю. Чуть побыть без тебя мне действительно нужно.

— Нет. Не нужно, — набычился мой коварный саблезубый.

— Нужно. И это мое решение. Мое. — Я и ногой притопнула, отстаивая свою правоту. Плевать, что это не умно. — Для меня. На что я имею право. То, что обещал не ущемлять мою свободу, ты еще помнишь?

— Да где я ущемляю?! — рявкнул Андрей, резко выдохнул, закатывая глаза к потолку, явно сдерживая себя от большего проявления злости. — Хоть сколько себе бывай у Кольки, даже переночевать можешь. Разок. Но жить-то дома оставайся.

— С какой стати решаешь это ты? И это твой дом, не мой!

— Да ты белены объелась, что ли, Катюха? Все же нормально было у нас с утра.

— Да, нормально. Потому что я не знала, что ты сделал в тайне от меня.

Не знала, что ты сходу сдашь меня брату, хотя мы договаривались, что я сама решу, когда ему открываться и надо ли вообще. Не знала, что тебе утаить что-то от глупой меня — ерунда делов. И как мне понять тогда, что из всего между нами правда? Ну, кроме секса. Тут-то не солжешь. Наверное. Ну а с другой стороны… смысл ему притворяться? Я что, такая выгодная партия? И что-то непохоже, что он прям впечатлился гневом моего брата, чтобы…

— Кать…

— Молчи! Я сильно зла, дико просто. — Я потерла виски, борясь с нервной дурнотой и головной болью после истерики. — Опять чувствую себя никем. Вещью, на чье мнение всем плевать. Кем распоряжаются другие как вздумается.

— Ты преувеличиваешь, карамелька. Катюшь, иди ко мне, — протянул Андрей руку, но я не хотела. Не могла пока.