Вот, казалось бы, еще совсем недавно, любая женщина, что посмела бы требовать от меня хоть какого-то отчета, рисковала нарваться на грубость с предложением валить на все четыре стороны. Да что там, сам тот факт, чтобы кто-то стал рот раскрывать о чем-то таком, был невероятен. Даже мою воображаемую жену должна была устраивать перспектива молчать и улыбаться, когда бы ни приперся. А вот сейчас, стоя перед откровенно злой и ревнующей Катериной, я чуть не уссаться был готов от радости. Она дома и, похоже, готова зенки мне выцарапать, подозревая в блядстве. Ну охуеть же хорошо-то как!

— Ка-а-а-а-ать! — проурчал я, скалясь довольно, что чуть рожа не лопалась, надвигаясь на нее и тесня в сторону спальни. — Я же тебя сейчас знаешь, как трахну? У тебя ноги до завтра не встретятся.

— Хрен тебе, Боев!

— Нет, детка, хрен мой теперь исключительно тебе. Тебе одной и больше никому, Катюха, так что будь готова с этим зверем справляться.

Стремительно рванувшись, я подхватил ее, пронес несколько шагов, пока она возмущалась и колотила меня по груди, и швырнул на постель, наваливаясь.

— Тш-ш-ш-ш, конфетка, я с Камневым был, клянусь. Но ты ревнуй меня, ревнуй обязательно, у меня от этого встает пиздец как.

— Ревновать больно, — она перестала лупить меня и всхлипнула, а меня как пыльным мешком по башке огрело. Стыдом таким придушило, что не вздохнуть. Я не могу быть тем, кто делает моей девочке больно. Ни за что.

По дороге брат решил остановиться в супермаркете.

— У нас же праздник, Катюш, пошли закупимся, — подмигнул он мне, становясь с каждой минутой все веселее.

У меня еще не выходило справиться с остатками неловкости в его присутствии, и этот возрастающий оптимизм и постоянные пристальные взгляды никак не помогали. Он всматривался в меня так же, как я в него, наверняка все еще поражаясь нашему сходству и привыкая. Набрал он в магазине шампанского, коньяка и всяких почти готовых вкусняхах.

— Настрогаем стол по-быстрому, да? — снова подмигнул он мне. — Чего Аньку мою напрягать. И сами справимся, да, сеструха?

— А я вам не помешаю?

— Да с какой стати?! Анька у меня умница, она тебе обязательно понравится, — заверил меня Коля. Себя убеждает или меня?

— Угу. А я ей?

— Эй, Катюха! Конечно понравишься, ты же сестра моя.

Довод тот еще, и что-то мне тревожно. Хотя, может, дело тут совсем не в незнакомой мне Ане, а в моем саблезубом. В том, как он смотрел на меня в окно на прощание. Я вся до костей промерзла от его взгляда, да так и не отогрелась до сих пор. Хожу, говорю, делаю что-то, а мысли все о нем.

Квартира у брата оказалась просторная, в новостройке.

— Анюта! — заорал Коля, только мы ввалились с пакетами. Ну как мы… Мне он не дал ни одного, волок всю эту снедь на целую гулянку сам. — А-а-ань! Нету.

— На работе?

— Пф-ф-ф! Еще чего! Пахать — мужичье дело, сеструха. Пошли, покажу, где ты жить будешь, — поставив пакеты, он потащил меня в глубь жилплощади.

— Коль, я не бу…

— Блин, надо же было шмоток тебе каких прикупить, Кать! — хлопнул себя по лбу родственник, перебивая. — Ты чего промолчала-то?

— Да у меня так-то есть все необходимое. У Андрея.

Николай явно сделал вид, что о Боеве не услышал. Ладно, похоже, с первого раза моего четкого заявления о том, что вмешательства в личное я не потерплю, он не допонял. Только Боев и уловил и сдал назад. А мне от этого только хуже. Вот и пойми себя, сейчас уже хочется, чтобы переупрямил, как всегда, глупую Сомову хитрый саблезубый. Заболтал, заласкал, вымурлыкал из моей головы все обидные дурные мысли.

— А, ерунда. Анька с тобой поделится. У нее шмотья этого уже — за две жизни не перетаскать.

— Коль, лучше будет, если ты меня прямо сейчас услышишь, — почти отчеканила я, не собираясь позволить игнорировать себя.

— Кать, я все еще в офисе услышал, — поморщился он, отводя, однако, глаза. — Только и ты меня услышь и пойми… — мотнул головой и схватил меня за руку, потянув за собой. — Так, давай не насуху только вот это вот все. Пошли на кухню.

Первым делом он открыл бутылку шампанского и разлил его нам по бокалам.

— Теплое еще, зараза, ну да хер с ним. За удивительную встречу, сестренка!

— За встречу! — согласилась я.

— Так, давай, хозяйничай со мной, — велел он, хлопнув весь бокал и поморщившись. — Не в гостях теперь чай.

Достал тарелки, доску, ножи.

— Коль… — опять попыталась начать я, но он поднял ладонь, останавливая.

— Значит так, я понял, что у вас с Боевым, по твоему мнению, все по-взрослому и типа серьезно.

— Без типа.