— Ты ни хрена не можешь сделать с тем, что я старый подыхающий пердун, — оборвал он доктора и махнул повелительно рукой: — Все, свалите!

— Где? — спросил, как только двери закрылись.

— Я же сказал — в безопасности.

— Это я решу, насколько моя дочь в безопасности, — в его голосе снова залязгало. — Говори где, я людей пошлю.

— Тех самых, что за ней не уследили и сутки молчали, что ее похитили?

— Ты тут не умничай. Кто такой вообще? Че-то рожа твоя мне знакомой кажется. И знакомой нехорошо.

— Николай Шаповалов. Охранное агентство «Орион». Мы обеспечивали безопас…

— Все. Вспомнил. И «Орион» ваш, и тебя конкретно. Это же ты, кобелина сраная, на свадьбе Альку глазами заживо жрал. Так? Думал, не заметит никто? Я все вижу. Видел. Пока на ногах был. — Я не отрицал. Смысл, если правда. Молчал, предлагая ему продолжать. — Как так вышло, что ты с ее похитителями пересекся?

— Случайность. Они ее в лес привезли. Убивать. А я там у друга отдохнуть остановился в избушке.

— Отдохнуть? В феврале, бля? Ты мне что тут прогоняешь? Может, сам все и организовал? А? Запал на мою девку так, что решил таким образом захапать?

— Чего ж я ждал пять лет?

Вот ведь вопрос сейчас актуальный. Причем самому себе. Обстоятельства, ясное дело. Жизнь — она такая. Но ведь еще тогда меня Сашкой приложило намертво, так чего же я ждал пять лет? Ага, точно надо было красть. Прямо со свадьбы. В духе традиций. Только возвращать — хер.

— А может, тебя нанял кто? Этот уебок муженек ее, а? А ты просек, чем пахнет со мной связываться, и пришел тут героя изображать и очко свое спасать?

— А может, время убивать не будем и обсудим, кто на самом деле и для чего организовал похищение Александры, причем не собираясь ее возвращать.

— Откуда знаешь?

Я кратко сообщил, что видел и слышал сам и рассказала Сашка. Приборы Ольшанского в какой-то момент запищали тревожнее.

— Они ее…

— Нет.

Мужик, ты еще меня сто процентов удавить захочешь, узнав, что я был тем, кто дочь твою…

— Значит так. Дочь мне верни, Шаповалов.

— Нет.

Он давил взглядом, от которого обосраться можно, я отвечал ему таким же. Не отдам. Бодаться без толку. Все.

— Денег хочешь.

— Нет.

— Чего?

Ее. Всю. Себе.

— Она теперь… — Моя. — Со мной.

— А ты часом не оборзел? Алька у меня — мужняя жена! Законная. И делать из нее какую-то… что такой, как ты, по углам зажимать будет. Я тебя…

— Александра теперь со мной, — оборвал я поток его угроз в зародыше. — И я намерен разобраться с тем, кто организовал похищение, и обеспечивать ее безопасность. Я пришел сообщить, что она жива и в порядке, а не разрешения у вас спрашивать или мнения. Все, что между нами, то только наше, при всем уважении.

— Думаешь, если я тут в больнице валяюсь, так и не найду возможность раздавить тебя, как жука навозного? Ты кто такой, роток свой на дочь мою разевать? Пес беспородный. Никто. Тоже денег моих захотелось?

— Желаю доброго здравия, Иван Палыч, — развернулся я к двери. Цель достигнута. Он информирован. — Александра навестит вас, как только я сочту этот визит безопасным.

— Ах ты! Да я сейчас парням крикну, они…

— Будут выведены из строя, и им придется искать замену.

— Ты что о себе… — выкрикнул Ольшанский, осекся и закашлялся.

На писк приборов сунулась та самая медсестра, но он рыкнул на нее, изгоняя.

— Стоять, Шаповалов! Договоримся, — прохрипел он. — Сколько надо тебе, чтобы ты голову моей дуре не морочил?

Я терпеливо молчал, прямо глядя в его глаза. Хоть уже и бесил меня он.

— Ясно. — И совсем другим тоном он спросил: — Запал, значит? Серьезно все у тебя? Вот так враз?

— Да.

— А уберечь мою девочку потянешь?

— Буду тянуть, пока жилы не порву.

— А чего с этим слизняком Гошкой делать будешь?

— Решу.

— Выходит, она тебе сама добро еще не дала? — хитро прищурился он, ухмыльнувшись.

— Даст.

— Ну-ну. Не знаешь ты Альку мою еще.

У меня вся жизнь впереди узнать. Когда вот так, как нас, людей друг в друга вмазывает, подстроиться, вылепиться взаимно — нехер делать. Нутром чую.

— Слышь, Шаповалов! Информацию тебе дам. И козырь. Уж больно мне этот ее кусок сопли поперек горла. Договор подпишем. Официально. Нанимаю тебя ей личным охранником. Но учти! Давить на нее не позволю. Не примет она тебя…

— Примет.

— И позорить ее не смей! Пока она за этим замужем, что бы никто вас нигде… Понял? Моя дочь тебе не шалава и не давалка дешевая.

Упертый. С первого раза не дошло.

— Иван Палыч, вам тоже стоит усвоить. Я не просто так сказал, что лезть к нам не позволю. Сашка моя. Дальше сами разберемся.

— Ну-ну. Ладно. Еще обсудим это.

Нечего обсуждать. Не с тобой, мужик. Только с ней. С Сашкой.