— Отвечай, — тихо велел я на ухо своей пленнице и развернул лицом к Сашке: — Ей.

— Почему? Потому что с какой стати все тебе, Алька, а? Всегда все у тебя было! А за что? Чем ты заслужила?

— Не понимаю, — тряхнула головой Александра. — Ты сейчас о себе или об этом… моем брате?

— Не брат он тебе, сказал! — рубанул ребром ладони по столу ее отец.

— Да какая разница о ком? Ты перед всеми виновата!

У-у-у, да тут, чую, клиника стопроцентная!

— Господи, да в чем?! — сжала кулаки Сашка, подступая ближе.

Не стоит, малыш, у таких гадин все ядовитое насквозь. Дохнет — отравит. Вот, кстати, к вопросу об отраве… Мыслишка есть.

— Во всем! В том, что ты его дочь! Почему ты? Не я? Посмотри на себя, корова тупая! Я, я должна жить в роскоши. Ты же даже не понимаешь, что имеешь! За Гошку этого вцепилась, нищенствовать с ним ушла. Гордая она!

— Мы ни в чем не нуждались, да и какое тебе дело?

— А такое! Иметь все, отца, что в деньгах тебя может купать, и жить вот так! Овца!

— И что, за такое убивают, Мариэлла? — шокировано покачала головой Сашка. — Да приди ты ко мне и скажи, что деньги тебе нужны, разве я бы у отца не попросила?

— Да сдались мне ваши подачки! Еще и лекции вечные! С чего я должна просить, если могу просто взять. Когда и сколько захочу.

— То есть вы с Сысоевым на том и сошлись? — спросил я ее, подводя обратно к столу. — Села и не рыпаешься. Второй раз ласковым удержанием я не ограничусь. — Девка зыркнула злобно через плечо, но на стул задницу умостила. — Итак, Сысоев хотел отомстить за отцовский игнор всю жизнь, лишив его признанной дочери. Ты прикинула хрен к носу и поняла, что смерть дочери дядю твоего, скорее всего, в могилу сведет. Наследником Орехов остается. Вот и замутила с мужем сестры на упреждение. Заранее подготовилась.

— Чего там готовиться, — презрительно зыркнула сучка на Сашку. — Пару раз показала этому лоху, что такое настоящая женщина в постели, он и влюбился без памяти. Надоел свой любовью — сил уже не было.

Мразь, достала все-таки мою девочку ядом своим. Сашка шумно вдохнула, выпрямляя спину как-то деревянно, и сглотнула. Говорю же, такие яд всеми порами источают.

— Настоящая шлюха, ты хотела сказать? — уточнил я. — Потому как настоящая любящая женщина и настоящая шлюха — это две большие разницы.

— Да плевала я, что ты там думаешь, амбал!

— Господи, а я считала, ты выросла, Мариэлла. А ты все та же. Забрать, сломать и швырнуть обратно, как с теми куклами в детстве, да? — покачала головой Сашка, глядя на сестру с грустью.

Эй, малыш, только жалеть эту мразь не смей! Нельзя это.

— Пошла ты, Алька! — дрянь откровенно уже огрызалась на всех, видно оклемавшись от первого шока.

— Язык прикуси, так с дочерью моей разговаривать! — прикрикнул на нее Ольшанский.

— Вот сдохла бы твоя дорогая доченька, узнал бы тогда, старый хрен!

— Манька, не нарывайся, ты же меня знаешь.

— И что ты мне сделаешь, а, дядя Ваня? — ухмыльнулась змея. Точно очухалась, осмелела. — Племянницу родную убьешь? Дочь брата своего? Избить велишь? Милиции сдашь? На каком основании? Где доказательства хоть какие-то? То, что я с мужем твоей дочки спала, законом не наказуемо.

— А почему думаешь, что не убью? — процедил Иван Палыч, упираясь кулаками в стол напротив Мариэллы. — Ты ведь дочь мою не пожалела и не собиралась. Так с чего я должен с родной кровью считаться, если она чистая отрава. И не факт, что родная еще.

— Папа! — ахнула Сашка. — Ты не мож…

— Из-за нее ты мне ничего и не сделаешь, — цинично ткнула пальцем в Сашку сволочная баба. — В глазах доченьки потом как отмоешься?

— Между собой мы разберемся. И хрена с два я поверю, что и соплежуй этот, Орехов, и Пашка сами все это придумали. Ты ими вертела, как хотела. А раз борзая такая, значит, уверена, что Пашка против тебя ничего не скажет, так? Что с ним сделала?

— Понятия не имею, о чем ты, — насмешливо скривилась гадина.

Ты смотри, совсем расхрабрилась. Ну ничего, я тебя сейчас в чувство приведу.

— Хрен с ним с этим Сысоевым, — прервал я их. — А поведай мне, дорогуша, за каким хреном ты-то сюда так быстро прискакала? С чего так подставилась?

— С тобой я вообще разговаривать не собираюсь. Думаешь, не понимаю, кто ты и зачем тут? Что, решил быстренько наивную дуру Альку утешить и пристроиться рядом с бабками?

— Да мне как-то по жизни своего хватает, не нуждаюсь. А вот у тебя причина поторопиться была. И мы ее сейчас установим, раз сама колоться не хочешь. Сашка, есть же тут на кухне перчатки резиновые?

Все недоуменно уставились на меня. Александра кивнула и достала необходимое.

— Надевай и неси-ка сюда шубейку и сумочку ее, — велел я. Нам лишние отпечатки не нужны.

— Что? Да как вы смеете?! — подпрыгнула борзая змея, но я бесцеремонно уперся ей ладонью между лопаток, пришпиливая грудью к столу.