— Нет, они не сойдутся. Я уверена, — возмутилась я, уже не в силах продолжать этот разговор. — Давай прекратим обсуждать мою личную жизнь. Или ты вынудишь меня уйти.

Я уже вскочила на ноги и схватила сумочку, порываясь выскочить из ресторана.

— Хорошо. Извини. Я скажу последнее. Знай, что я буду ждать и всегда буду рядом. В любое время, что бы тебе ни понадобилось, я помогу, — ответил Паша и взял меня за руку, останавливая. — Я больше не буду затрагивать эту тему. Давай действительно поговорим о работе.

— Хорошо. Мне нужно пару минут, — сказала я и выскочила из-за стола.

Я уже видела, где находилась дамская комната. Именно туда и направилась. Стоило привести мысли в порядок, заодно и руки помыть. Я подержала ладони под струей холодной воды пару минут, в надежде, что это слегка остудит мой гнев и успокоит взвинченную нервную систему. Но это совсем не помогало.

Вместо успокоения я накручивала себя все больше и больше. Хотела взглянуть в телефон. Переживала, что могу пропустить звонок Стаса. Но в сумке телефона не обнаружила. Только тогда вспомнила, что оставила его на столике. Сжала кулаки, стараясь хоть так взять в руки рвущиеся наружу эмоции, и вышла обратно в зал. Пока подходила к столику, старалась глубоко дышать и считала про себя. Это действительно подействовало. К столику я подошла без желания убивать.

Мельком взглянула на телефон и, не обнаружив там пропущенных, отложила его обратно.

— Ты в норме? — спросил обеспокоенно Паша.

— Да, все в порядке, — заверила его и выдавила из себя безмятежную улыбку. — Давай поедим?

— Да, — с нескрываемым облегчением произнес он.

Как раз к этому времени официант принес наш заказ. Мне не пришлось находить тему для разговора, как и Паше. Мы тихо жевали вкусную еду, периодически поглядывая на экраны своих телефонов. Я все переживала, что Стас не звонит, ну а Паша смотрел на время.

— Тебе, наверное, на работу нужно торопиться? — спросила я, после того как он в очередной раз взглянул на телефон.

— Нет, я не тороплюсь. Просто слежу за временем, — ответил Паша и спрятал телефон в карман. — А ты что гипнотизируешь свой мобильник?

— Жду звонка.

— От него?

— Да.

Это было похоже на дуэль. Вопрос-ответ, глаза в глаза. И ни один не собирался уступать.

— Я пообещал не поднимать эту тему. И сдержу слово, — сказал неожиданно Паша. — И я тебя не буду торопить насчет выбора. Понимаю, что сейчас ты не в состоянии думать о работе. Даю тебе неделю, прежде чем начну набирать новых сотрудников. Если ты не выйдешь на связь, значит, больше не нуждаешься в моей фирме.

— Хорошо. Спасибо. Сейчас я действительно слишком растеряна, чтобы принимать такие решения.

Я была рада, что он дал мне отсрочку. Не представляю, как в тот момент могла решить, в какой из отделов стоило пойти работать. У меня будто камень с души упал. Но совсем маленький. Большой продолжал давить на грудь все сильнее и сильнее. К тому времени как попала домой, я уже места себе не находила. Стас так и не перезвонил. А сама я ему позвонить не могла. Ведь отвлекать от работы своего молодого человека всякими глупостями неправильно.

Вымотанная эмоциональными потрясениями, я прилегла на минутку и не заметила, как уснула. А уже поздно вечером, когда за окном сгущались сумерки, и девчонки, мотавшиеся где-то весь день, вернулись домой, меня разбудил звук входящего сообщения.

Стас

— Ну и о чем ты хотел поговорить? Только не надо мне высказывать насчет шалости Вики, — заявила Мила, уверенная, что я снова все проглочу, как это бывало раньше.

— А давай ты не будешь мне указывать, что говорить, а что нет. Может тогда поговорим о том, что твое присутствие плохо влияет на моего ребенка? — разозлившись, заявил я.

— Нашего ребенка, — поправила меня Мила.

— Знаешь, Милена, я поражаюсь твоей наглости. Жила несколько лет вдали от дочери и даже не вспоминала о ней. А теперь что-то вдруг проснулся у тебя материнский инстинкт, — заговорил я, намекая, что не такая уж она замечательная мать. — Ты понимаешь, что, если я захочу, потеряешь все права на дочь?

— Я мать! И ничто этого не отменит. Что бы ты ни делал, Вика всегда будет моей дочерью и всегда будет знать, кто ее мама. Уж это в моих силах. Поверь мне, — стала шипеть бывшая, отстаивая свои птичьи права.

— Я запрещаю тебе встречаться с Викой и звонить ей тоже, — тихо, но твердо произнес я. — Тебе пора. Я не намерен больше терпеть тебя в своем доме. Можешь спокойно возвращаться в свой Питер. Все, что могла, ты уже сделала.

— Ну уж нет. Точно не все, — фыркнула Мила и вылетела из квартиры.